Доминик Адийя: «Во Львове бывали проявления расизма»

Из двора – в сборную

- Что это за филиал академии «Фейеноорда» в Гане, где вы начинали играть в футбол?

– На самом деле, начинал я в другом месте, а в голландскую академию попал сразу после школы. Меня позвали туда, я откликнулся: все-таки это был шанс проявить себя в высшем дивизионе, так как ганский «Фейеноорд» как раз пробился в элиту.

– Сколько вам было лет, когда дебютировали во взрослом футболе?

– Шестнадцать. Для Ганы это обычное дело. Бегали там и ребята, которым вообще по 14 лет было. А костяк команды составляли «ветераны» – тем было слегка за двадцать.

– Мечтой всех футболистов дочернего «Фейеноорда» было в один прекрасный день получить письмо из Роттердама?

– Да, однозначно. Во сне каждый из нас видел себя в футболке голландского «Фейеноорда». Или, как минимум, какой-нибудь европейской команды.

– Если «Википедия» не врет, то едва ли не для всех эта мечта оказалась несбыточной.

– Вы правы. Из моего созыва до Европы доехал лишь один футболист – Мухаммед Абубакари. Хотя в «Фейе» ему закрепиться не удалось. Играет теперь в Швеции.

– Футболисты ганского чемпионата – люди по местным меркам богатые?

– Не особо. Все-таки организация и денежные дела в нашем клубном футболе – на очень низком уровне. Поэтому местные футболисты – люди абсолютно среднего достатка. Неудивительно, что каждый изо всех сил цепляется за возможность покинуть континент и отправиться в Европу.

– Или в Азию, как ваши партнеры по сборной Асамоа Гьян и Принс Тагое. А вы могли бы так же махнуть исключительно за деньгами на Ближний Восток?

– Ну почему исключительно за деньгами? Там тоже футбол, специфический слегка, но развивающийся. Вон все тоже удивлялись, как это Самуэль Это’О в еще никому неизвестном «Анжи» играть будет. И ничего, нормально играет, с энтузиазмом.

– То есть Гьяна, который в расцвете сил махнул в Эмираты, не осуждаете?

– Абсолютно.

– Ваша европейская мечта воплотилась в жизнь в Норвегии.

– А до того едва ли не очутился в легендарном английском «Лидсе»: сыграл в нескольких спаррингах, но, увы, помешали проблемы с документами. Потом был датский «Рандерс» и, наконец, норвежский «Фредрикстад».

– Норвегия по сравнению с Ганой это, наверное, как другая планета?

– Это точно – я там был словно инопланетянин. Еще и дебютный матч получился экстремальным: бегаем спарринг со шведами, и тут откуда не возьмись снег как зарядит! Я был в шоке. Я ведь приехал на север в футболке и шортах – тоже не очень умно с моей стороны. В бытовом плане мне повезло: поселили в местную норвежскую семью, которая меня опекала. До сих пор с этими замечательными людьми общаюсь.

– Как вам снежный апокалипсис в Киеве полуторамесячной давности?

– А нам повезло – мы тогда как раз в Симферополе были. Мне приятели прислали фото в WhatsApp. Обрадовался, что вижу все это лишь с экрана мобильного.

– Георге Флореску рассказывал, что в Скандинавии футболисты не выходят из тренажерного зала: больше тягают железо, чем работают с мячом. Ваши партнеры тоже в основном качались?

– Да, футбол там заточен только под это: постоянная борьба, вертикальный стиль игры. Мне такое было не особо по душе, сами понимаете.

– При вашей не впечатляющей статистике в Норвегии вы все равно регулярно вызывались в ганскую молодежку. Как так?

– Там вообще получилась дикая история, хоть фильм снимай. В общем, как переехал я в Норвегию, так в Гане обо мне и забыли. Но тут случился отпуск, я приехал отдыхать домой. Играю во дворе со знакомыми в футбол, пять на пять, а мимо идет человек из штаба сборной. Спрашивает: мол, это часом не ты тот парень, который недавно становился лучшим бомбардиром и лучшим игроком чемпионата?.. Вот так я очутился в молодежке.

– После этого вы стали главной звездой чемпионата мира U-21. Помните, с кем разделили бомбардирский пьедестал?

– Вторым, кажется, был этот парень из «Днепра», как же его... Точно, Жулиано! А третьим – бразилец из «Шахтера», но тоже имя не назову.

Молчание Пирло и белградское дерби

_{Фото: Fotobank/Getty Images/Maurizio Lagana}

– После триумфального молодежного мундиаля вы оказались в «Милане». Как так получилось?

– Вообще, изначально ехал на Апеннины с другой целью: должен был подписывать контракт с «Ливорно». Впрочем, уже по ходу мой сербский агент сообщил, что подвернулся вариант поинтереснее: мною заинтересовался сам «Милан». Насколько я знаю, «Фредрикстат» получил за меня около двух миллионов евро.

– Назовите три причины, по которым вам не удалось раскрыться в «Милане».

– Назову одну – по-моему, других и нет. Я приходил туда в наилучшей форме и был готов играть, но против меня сыграл лимит на иностранцев. Практически сразу после меня команду пополнил Дэвид Бэкхем, закрыв тем самым мою легионерскую вакансию. Леонардо мне объяснял: мол, прости, но я не могу оставлять Дэвида дома ради тебя. Я соглашался и продолжал упорно тренироваться. Увы, за «Милан» даже не дебютировал, разве что на лавке сидел.

– Как вам миланские звезды? Кто, например, в том составе отвечал за юмор?

– Главным весельчаком в раздевалке всегда был Рональдиньо. У него, кажется, никогда не бывало плохого настроения.

– Говорят, Андреа Пирло специфический человек.

– А он заядлый молчун! Постоянно молчит, постоянно думает о чем-то своем. Великий мастер.

– Как-то Стефан Эль-Шаарави рассказывал, что Дженнаро Гаттузо однажды чуть ли не поколотил его из-за прически. На вас Рино не наезжал?

– Слава богу, обходилось. Вообще-то он не такой, каким его видят люди на поле: там Дженнаро агрессивный, жесткий, резкий, но в жизни Гаттузо другой. У него очень доброе сердце.

- Но вам эту звездную компанию пришлось покинуть.

– По окончании сезона сменился тренер. Если Леонардо меня всячески поддерживал, обещал, что вот-вот все должно поменяться и мне будет предоставлен шанс, то Аллегри дал понять, что не видит меня в компании Индзаги, Боррьелло и прочих. Спортивный директор клубу Арьедо Брайда посоветовал мне вариант с «Реджиной» – туда я и отравился.

– С этого началась ваша арендная эпопея, которая привела вас в «Арсенал»?

– Да, в «Реджине» тоже не пошло: клубы между собой договорились, а их тренера никто не спросил. В итоге я выходил в основном на замены в концовках. Потом был «Партизан», потом турецкая «Каршияка» из второго дивизиона. Вы бы знали, как я от этого всего устал, от такой кочевой жизни. Впрочем, в Белграде мне понравилось: мы выиграли национальный кубок, я был на неплохом счету в команде.

– Сумасшедшие сербские фанаты – одно из наиболее ярких впечатлений?

– Однозначно! То, что творится на матче «Партизан» – «Црвена Звезда», словами не передать.

– Киевское дерби в таком контексте даже и упоминать как-то неловко.

– Это да. Полтора десятка фанатов «Арсенала» такого шума не создадут. Хотя я уважаю этих ребят, с некоторыми из них даже приятельствую. Вообще, таких дерби, как белградское, в Украине нет.

– Разве «Партизан» – «Црвена Звезда» по накалу круче «Динамо» – «Шахтер»?

– Так ведь это и не дерби! На матчах «Динамо» и «Шахтера» на трибунах большинство болеет за хозяев и пару тысяч гостевого сектора – за гостей. Во время белградского дерби половина стадиона за одну команду, половина – за другую.

Суарес и пенальти

– Вам часто снится 2 июля 2010 года и 121-я минута матча Гана – Уругвай?

– Нередко вспоминаю. Этот момент из тех, что на всю жизнь запоминаются.

– Многие тогда осуждали Луиса Суареса, за то, что он украл победу у Ганы.

– Он поступал в интересах своей команды, тут мне добавить нечего.

– А вы бы как поступили в такой ситуации?

– Будь я на месте Суареса, руками отбивать мяч не стал бы.

– Почему?

– Ну не знаю. По крайней мере сейчас, сидя за столиком в спокойной обстановке мне видится именно так. Другое дело, что в тот момент у Луиса были доли секунды на принятия решения, он инстинктивно сыграл рукой.

– А потом вы не забили пенальти. Когда шли к мячу, коленки подрагивали?

– Не сказал бы, что я очень нервничал. Старался держать себя в руках, но Муслера мой маневр разгадал.

Язык, расизм и fuck off

_{Фото: twitter.com/FC_Arsenal_Kyiv}

– Почему вы решили остаться в «Арсенале» зимой, несмотря на долги и вероятность банкротства?

– Главная причина в том, что тут я обрел стабильность. По сути, «Арсенал» – первый европейский клуб, в котором мне доверяют. Это очень важно. Не скрою, были предложения от иностранных клубов, но я решил остаться в Киеве.

– Вы около полугода ждали зарплату. Пришлось менять образ жизни? Экономить начали?

– Не сказал бы, что стал жить как-то по-другому. Хотя, если зарплату не платили бы и дальше, то, очевидно, пришлось бы что-то радикально придумывать. А тогда мне пришлось снимать свои сбережения в банках Ганы и жить на них. Впрочем, надеюсь с новым руководством такое больше не повторится.

– Знаете, что недавно с бывшим руководителем Вадимом Рабиновичем стряслось?

– Нет, а что?

– Покушение в центре Киева.

– А, об этом инциденте, конечно, наслышан. Более того, в тот день Рабинович должен был к нам заехать на разговор, но днем сообщили, что у президента вот такие проблемы. Встречу, естественно, отменили.

– Собираетесь оставаться в «Арсенале» надолго или все же при удобной возможности попытаетесь перебраться на Запад?

– Не все так категорично. Хочется, конечно, попробовать в Англии или Германии, но пока что я рад тому, что имею в Киеве. Так что в в ближайшее время уезжать не планирую.

– Набрав ваш номер, чтобы договориться об интервью, вместо ожидаемого «yes» я услышал уверенное «да». Сначала подумал, что ошибся номером. Можете похвастаться знанием русского?

– Если честно, то не особо. Понять еще кое-как могу, если медленно говорят, а вот сам слова в предложения связываю с трудом. Наверное, некоторые партнеры считают меня неразговорчивым, но это лишь потому, что я не могу сам ничего сказать и не могу понять, что говорят вокруг.

Иногда попадаю в дурацкие ситуации из-за незнания языка. Порой вижу, ребята до слез смеются над чем-то – но я-то, естественно, понять не могу. Через некоторое время до меня доходит, что объект шуток – собственно, я. И тогда я просто говорю: fuck off, ребята.

– Не пробовали создать «оппозицию» вместе с Абейку Куанса, Майклом Одибе, Пеле?

– Мы и создаем, плюс еще есть англоязычные Милан Обрадович и Вели Лампи. Хотя это все, конечно, дружеские, необидные приколы.

– А как с тренерами находите общий язык, каким бы он ни был?

– Ну вот так и находим: на предматчевой установке коуч рассказывает, объясняет, а я потом выхожу на поле и полагаюсь больше на интуицию, так как практически ничего не понимаю. Сейчас, правда, с этим уже лучше: из ста процентов установки до меня доходит процентов 30. Иногда прошу ребят, которые понимают лучше, чтобы в общих чертах донесли мне суть.

– А в чем проблема нанять в клуб англоязычного переводчика?

– Не знаю.

– С проявлением расизма в Украине сталкивались когда-нибудь?

– Иногда на матчах болельщики могут выкинуть что-то из этой оперы. Во Львове, помню, бывало. Хотя я на это особого внимания не обращаю.

– Пару лет назад в центре Киева расисты напали на темнокожего баскетболиста БК «Киев» Маркуса Фейсона. С вами подобного не случалось?

– Нет. В крайнем случае люди могут обращать повышенное внимание, некоторые иногда говорят что-то вроде «эй, негр». Но ничего не поделаешь, они просто недалекие – что с них взять.