Артур Матвейчик: «У Кононова Jetta белая была, он сонный давал мне ключи от нее»

Артур Матвейчик

Золотой дубль образца 2000 года, Александр Бубнов, белая Jetta Олега Кононова, вегетарианство, невовремя случившиеся «Дажынкi», заводская практика под руководством Геннадия Вараксы, травмоопасная песня «Гранитный камушек», 12 лет начальнику команды, космические нагрузки и «Хаммер» главного тренера «Волгаря». Карьера Артура Матвейчика вышла богатой. Корреспондент Goals.by встретился с экс-полузащитником «Нафтана», «Славии» и еще многих команд, чтобы вспомнить его игровые годы.

«Все подпортили «Дажынкi»

— Вы закончили играть в 2006-м. В 32 года. Почему так рано?

— В плане кондиций я был готов играть еще очень-очень долго. Чувствовал себя, как в молодые годы. Но в то время сформировалось немного негативное отношение к футболистам, которым чуть за 30. Хотя нужно понимать, что в свои 32 некоторые игроки могут дать фору 22-летним и в плане физических кондиций, и в плане понимания футбола— это однозначно. Слава Богу, с течением времени все изменилось. Теперь и в 33, и в 34 можешь спокойно играть— и никого это не смущает. Только соответствуй заявленным требованиям. А раньше в 31-32 намекали, что ты чуть ли не обуза для клуба.

— Ваш товарищ и одногодка Валерий Стрипейкис закончил в 36.

— Да. У Валеры так сложилось. Удалось задержаться в футболе. Мы, кстати, давным-давно знакомы. Как-то поехали во времена «Фандока» на соревнование коллективов физкультуры защищать цвета завода. В Лепеле играли. Смотрю, пацанчик какой-то по полю носится, как угорелый :). Бежит, как Величко, и удар хороший. Он нам пару мячей забил. А потом мы вместе в «Нафтан» перешли. Оказалось, Валера Стрипейкис… Командой в то время занимался главный инженер «Нафтана» Анатолий Артюх. Он потом, когда я уже во второй раз приехал играть в Новополоцк, признался: «Ходил на стадион и получал удовольствие от вашего футбола». В общем, отношения сложились просто прекрасные. И когда я уходил из команды во второе свое пришествие, у нас были приличные разногласия с руководством клуба. Только благодаря Артюху стал возможен более или менее приемлемый компромисс для обеих сторон. За что ему огромное спасибо.

— Что за разногласия?

— У меня был контракт на два года. Команда начала выступать неудачно. Решили свалить все на стариков, дескать, они не тянут физически. Хотя незадолго до конфликта мы сдавали тест на скоростную и общую выносливость. И оказалось, что все опытные ребята по результатам тестов оказались в пятерке. А игроков у нас тогда было 30.

— Вашим последним клубом была «Белшина».

— Условия в Бобруйске предложили не хуже, чем в Новополоцке. Клуб нашел каких-то новых спонсоров. Но все подпортили «Дажынкi». Столько туда денег пошло, что купить в «Белшину» больше никого не могли. Брали абы-кого. 90 процентов состава не соответствовало уровню высшей лиги. Люди и близко не должны были подходить к «вышке», но болтались в команде. И вот стали мы играть. На удивление, неплохо довольно. Благодаря пяти-шести футболистам, которых тогда уже можно было назвать стариками. Но все равно для сохранения места в лиге требовалось укрепление. И случилось то, что должно было. Начали валиться и стали замыкать таблицу. Денег к тому моменту уже не было, так как все они ушли на «Дажынкi». Началось, как в нашем футболе принято, срезание зарплат. С традиционной формулировкой «за снижение спортивного мастерства». Я пошел общаться с руководителями: «Какие проблемы? Ко мне есть претензии по тренировочному процессу? Я бухаю или что еще?» А у нас были нормальные отношения с Гущей, который тогда «Белшиной» заведовал. Но в ответ все равно: «На 50% уменьшаем зарплату». Я ему: «Олег Аркадьевич, зарплата скоро. Если я хоть копейки не досчитаюсь, собираю сумки и уезжаю». — «Все равно 50%».

— Какой была зарплата?

— Половины недоставало. Я ему давай на телефоны бомбить. Не отвечает. Потом кое-как разыскал Гущу, пообещал уехать, если не отдадут деньги в течение двух дней. Аркадич мне: «Ладно, езжайте в Могилев играть, а потом решим». Мы сыграли 3:3 с «Локомотивом» Юревича, и по возвращении деньги мне действительно вернули.

— Все?

— Вообще, к концу года в Бобруйске пропали зарплаты, выплаты по подъемным и сам Гуща. Все поняли, что команда вылетает, всем она стала до задницы. Думал, придется обращаться в суд. Но был один косячок. Руководители составили контракт настолько неграмотно, что просто страх. Ошиблись и прописали мне в договор подъемные в два раза больше, чем они были на самом деле. Приношу руководителям контракт, объясняю: «Чужого мне не надо. Отдайте мое. Не отдадите моего, обращусь в суд. Заплатите в два раза больше». Мягко говоря, Гуща со своими юристами сильно удивились, когда перечитали мое соглашение :). В итоге, если не ошибаюсь, я стал единственным игроком, с которым в тот год полностью рассчитались. Все благодаря той ошибке.

— И все, на этом карьера закончилась?

— Были предложения от других команд. Но особо не цепляли они меня. Желания играть на предложенных условиях не было. Тем более имелись пути отступления, подумал и решил, пусть здоровья еще немножко останется пожить спокойно без футбола.

— В какую лигу звали?

— Было немного предложений из высшей. Три-четыре из первой. Но во второй дивизион не хотелось совсем— я во времена МТЗ-РИПО и «Фандока-2» по колхозам наездился.

— А как вы оказались в МТЗ-РИПО?

— После расставания с жодинским «Торпедо» в 2003-м из-за серьезной травмы не успел в межсезонье попасть в нормальный клуб из ближнего зарубежья или нашей высшей лиги. Вот и договорились с МТЗ-РИПО, подписался на полсезона.

— А условия?

— На уровне средней команды высшей лиги. С Акшаевым по истечении контракта поговорили, и ему удалось убедить меня остаться. Нужно было в высшую лигу выходить. Правда, смысл? Пацанов все равно толком не рассчитали. Мне деньги потом еще два года шли. И то благодаря нормальным отношениям с Юферевым. В «Славии» когда-то вместе работали. Вот он мне пару лет по 200-300 долларов в месяц и перечислял :).

— Что больше всего запомнилось в первой лиге?

— А где-то в раздевалке вместо скамеек были пеньки. Вот просто натуральные колодки из дерева вместо лавок. Не помню, что за город. Сейчас подобное уже не встретишь. Но ты представь, на каком уровне инфраструктура была в 2002-м. Это же жесть. После этого я поехал играть в «Кривбасс», до того был в «Волгаре». Мне есть с чем сравнивать. Небо и земля. Да— и в России с Украиной хватает плохого, но там ты стабильно накормлен, одет, обут, выходишь играть на нормальные поля и получаешь совершенно другие деньги.

«Ай, народу мало— пойду на поле в кедах»

— И чем вы теперь занимаетесь?

— Логистикой. Работаю в фирме по доставке крупногабаритных грузов.

— В футболе остаться не хотели?

— Никогда не задумывался над этим. А если не задумывался, значит, не мое. Тренером я себя не мыслил. В этой сфере надо быть более покладистым, а я вспыльчивый.

— В первый год после окончания карьеры ломало?

— Поначалу казалось, что нет. Но в итоге психологически пришлось тяжело. Помню, иногда как нахлынет, смотришь футбол и думаешь: «Блин, больше как профессиональный игрок на поле ты не выйдешь…» Так чуть слезы из глаз не идут. Но время вылечило. А еще постоянные пули с бывшими коллегами по цеху :). Все прошло. А вообще, футбольная карьера скоротечна. Вроде только начал, и вот уже закончил. Хотя, как сказал один умный человек: «Жизнь начинается только после футбола».

— В новой жизни вы поддерживаете форму?

— Три раза в неделю футбол, не забываю про тренажерку и бассейн. Практически полноценный тренировочный недельный цикл. Благодаря чему вес и рост у меня со времен активной карьеры не изменились :).

— Скажите, а как так получилось, что вы в свое время из Минска поехали поступать в Бобруйск?

— С пятого класса я учился в «сменовской» спортшколе. Закончил ее. Нужно было решать, что дальше. А во дворе у меня была компания такая веселая. В основном из одноклассников из бывшей школы. Практически всех пересажали потом. Кого-то уже и в живых нет. Короче, веселый у нас был класс :). Вот родители и отправили меня подальше от друзей. К родственникам в Бобруйск. У меня дядя был главным инженером завода «Белшина». Так что поступил я в химико-технологический техникум. Практически самостоятельно :).

— На кого выучились в итоге?

— Техник-электрик шестого разряда. Плюс академия физкультуры.

— Практику, наверное, проходили по специальности.

— Да. Кстати, у Вараксы на ЗМШ. Это такой подзаводик «Белшины». Ходил каждый день. С восьми утра до пяти вечера вкручивал лампочки в тоннелях. Туда стравливают пар с прессформ, в которых варятся шины. Я там потерялся однажды. Меня всем заводом искали. Шум поднялся. Вылез в итоге на заводе крупногабаритных шин через случайную дыру. Чудак какой-то смотрит на меня, спрашивает: «Ты откуда?» — «С ЗМШ». — «Ни хрена себе! Ты два километра под землей пропахал…» А меня весь завод искал. Пар, который стравливают, температурой в 180 градусов. Если бы попал под поток, лежал бы там с крысками до сих пор :). Еще дополнительно работал у дяди в кооперативе. Вечером ходил ремни обрезал. Так мне хотелось мотоцикл купить. Плюс тренировался каждодневно… Мы все же из другого поколения, более ответственного, как мне кажется.

— Однажды вы рассказали, что первые полгода в Бобруйске жили не особо спортивно.

— Так и было. Гулял прилично. Дискотеки каждый вечер. Бухать не бухал особо, не курил вообще. Но каждую ночь возвращался в два-три домой. А потом чисто случайно меня заприметили на новогоднем турнире, на котором выставлялась команда нашего техникума. «Фандок», «Шинник», «Белшина» — и все закрутилось.

— А еще был ФК «Бобруйск».

— Да. Просто цирк! Начальнику команды Ивченко дали потом 12 лет с конфискацией. Тренировал нас такой дядя по фамилии Сабинин. Просто пипец какой спец! Город давал им продукцию, чтобы она реализовывалась, а выручка шла на команду. Но ничего такого и близко не было. Все, наверное, сплавлялось в Россию, из которой Сабинин родом. Нас с утра до вечера кормили гречкой и сосисками. Я гречку с тех времен видеть не могу :). А раньше очень любил.

— Существует прекрасная история про Сабинина и матч с «Днепром».

— Смешно получилось. Терпеть было невмоготу. Мы впятером с ребятами решили в случае отсутствия выплат на поле не выходить. До Минска не за что было к родителям добраться, не говоря о каких-то больших тратах. Представляешь, какая бедность? В итоге так мы и поступили, не поле не вышли. Состава— восемь человек. Сабинин выходит на крыльцо. Посмотрел на трибуны: «Ай, народу мало— пойду на поле в кедах». Не в бутсах, а в кедах! Высшая лига, девять человек и кеды. А мы своей пятеркой на трибуне сидели, так к нам болельщики стали подходить и орать: «Пи###асы, вам же денег платят миллионы». А мы денег не видели с момента основания этой команды :). Вот после игры с «Днепром» «Бобруйск» и перестал существовать.

«Если бы Куланину твое конячье здоровье…»

— Что скажете о своем первом пришествии в Новополоцк?

— При Трайдуке фундамент закладывался очень неплохой. Тогдашние нагрузки, конечно, уже стали легендой, но были очень и очень полезными. После этого я ни в одной команде больше ничего не боялся. Даже у Овчинникова в «Волгаре». Помню, приехал к нам однажды чудак в «Нафтан». Вечером подписал контракт, кажется, какие-то подъемные успел даже получить. Пришел, поиграл в карты с пацанами. Услышал, какие у нас нагрузки, и наутро его уже никто не смог отыскать. Говорят, уехал под впечатлением :).

— А какими были нагрузки?

— Утром за занятие могли пробежать два или три теста Купера. На время бегали четыре раза по два километра. И времени того было очень мало :). Нестись надо было, как сумасшедшему, чтобы поспеть в отведенные сроки. В основном впереди мы с Гамановичем рысачили, как крайние полузащитники. Добегали, правда, не все. Некоторых приходилось брать под руки, чтобы добрались до финиша. Николаич давал нам в хвост и гриву :). Мне кажется, в ходе сезона он чуть-чуть перебарщивал. Команда и так была в отличном функциональном состоянии, а он нам еще поддавал. Четыре-пять «жабок» через все поле. Это прыжковое упражнение. Так мы после этого действительно, как те жабы, по несколько матчей по полю ползали :).Просто вообще не было сил. Но тренеру все равно виднее.

— Какие у вас отношения с Трайдуком?

— Первые полтора года он с меня не слазил :).

— То есть?

— Первое время очень он меня любил. Начинается просмотр игры, а во всем виноват ты :). Когда шел в просмотровую комнату, она находилась на втором этаже на «Атланте», у меня от страха из подмышек текли ручьи. Потому как знал, что разбор будет посвящен только мне :). Николаич говорил: «Матвейчик, если бы Куланину твое конячье здоровье, он бы уже давно в «Милане» играл». А потом поперло, я освоился, стал одним из лидеров, Николаич только хвалил. Все наладилось. Да и команда у нас была просто супер.

— Жили в общаге?

— Да. Знаешь, в то время все было как-то намного проще. Не существовало ни айфонов, ни фигонов. Все были примерно одинакового уровня достатка. Никаких завистей, ничего такого. Кононов, помню, машину купил. Так он мне ключи давал от нее, я учился водить без прав. Утром просыпаюсь: «Олег, дай ключи». Он сонный, спускаться самому лень: «На, на стоянке найдешь». У Олега Jetta белая была. И ехал я себе кататься поутру. И довольный был, как слон. С Кононовым у нас вообще были классные отношения. Сейчас, правда, чуть потерялись. Да и с остальными ребятами общались хорошо. Не могу сказать, что футбольные команды изначально очень дружные. Все же конкуренция и так далее. Потому я и не верю, когда кто-то говорит, дескать, у нас не команда, а прямо семья. Однако тогда коллектив в Новополоцке был огонь. Более или менее сплоченный.

— Чудили?

— Ну, любителей сходить на дискотеку хватало. Любимая женщина Николаича работала в «Нафтане». Единственном в Новополоцке презентабельном ресторане. Все футболисты периодически там появлялись. И был у нас один игрок, который любил музыку заказывать. Из-за него всегда и палились. По залу неслось: «Песня для футболистов «Нафтана». А наутро Николаич уже знал, где мы провели вечер :). Тренировка начиналась так. Трайдук спрашивает: «Кто вчера был в «Нафтане»? И, что мне очень нравилось, шаг вперед делали все. Даже те, кого и близко там не было. Трайдук на нас смотрел: «Ах, суки, типа дружные :)». И как даст нам 50 рывков по сто метров. Но ходил довольный, понимал, что команда сплоченная.

— А что за песни заказывались в «Нафтане»?

— А что-то типа «Гранитный камушек в груди». У нас, помню, даже один парень под эту песню сломался.

— Как?

— Ну, танцевал под этот «Камушек», вывернул колено, порвал крестообразную— и на этом завершил карьеру. Ты представляешь? Ну, цирк, блин.

«Центровой дискотекой была «Шайба»

— Как вам работалось в Мозыре с ныне главным медиаэкстремистом российского футбола Александром Бубновым?

— Очень интересный человек. Если его слушать, то только уши расставляй и сиди спокойно. Уходить не захочется. В плане теории лучшего спеца я не видел. Послушать там было что. Тем более человек играл на очень серьезном уровне. Историй хватало. Но практическая работа была ему чужда. В коллектив Бубнов как-то не вникал. Хотя, помню, бегал с нами кроссы. Здоровья-то было вагон. В 42 года со мной наравне тест Купера сдавал. Бубнов как-то вышел на поле в матче против «Динамо-93» в Минске. И, я тебе скажу, был лучшим. Жора Кондратьев, кстати, тогда у нас заканчивал. Во, обязательно напиши! Мы быстро поняли, почему Жора за свою карьеру забил больше ста мячей. И забил в высшей лиге Союза— а это уровень.

— Почему?

— Как ни подавай, хорошую либо корявку, — он все забивал. До смешного доходило, всю тренировку ждали, когда Кондратьев промажет. Но мяч шел в рамку. С левой, с правой ноги, головой. Все в створ, все так плотно, что вратари страдали. Может, в 38 он и не бежал, но на опыте классно прикрывал мяч корпусом. Думаю, даже втроем к Кондратьеву подобраться было тяжело.

— Что было не так с Бубновым?

— Да непонятно. Глаза такие интересные, живой весь, активный. По ходу он в себе просто футболиста не убил. Приезжаем мы на «Юность» как-то— экипировку привезли, надо разбирать. Заходим наверх, а там Бубнов в форму одетый. Ходит, рассказывает: «Так, щитки хорошие, майки— тоже ничего». Бубнов даже заявлен был за нас. Из Франции, помню, трансферный лист его ждали. Своеобразный, конечно, человек. Просто очень-очень.

— Бубнов считал ваши ТТД?

— Что-то такое было, но в основном работа строилась на просмотрах. Причем Бубнов нормально относился к тому, что футболисты могут с ним спорить… Поработал Александр Викторович с нами межсезонку и три тура, а потом его убрали.

— Пришел Александр Кузнецов.

— Да. Но время было сложное. С деньгами начались проблемы. И в игровом плане тоже не все получалось. Жора Кондратьев на правах ветерана нас постоянно собирал, говорил: «Ребята, нужно мобилизоваться». Благо потом появился Зубовский, а с ним и решились все наши финансовые проблемы. Началось воодушевление. Мы в финал Кубка вышли. Правда, когда проиграли итоговый матч, я, скажу честно, думал, что команда умрет. Перед финалом с нами рассчитались полностью. Карманы были набиты деньгами. Банкет уже даже заказали… Вот эта уверенность нас и подвела, наверное. Хотя «серебро» мы все-таки взяли в том сезоне. А на следующий год завоевали и Кубок, и «золото». Мой лучший карьерный этап. Команда была просто прекрасной. Все находились на своих местах. В защите играли Саматов с Первушиным. Классные защитники. Покажи только куда, отдадут тебе передачу с точностью в миллиметр. Саматов в свои 33 выглядел просто прекрасно. Он и сейчас, в 46 (мы до сих пор общаемся очень хорошо), практически в той же форме. Следит за собой очень внимательно.

— Вы, говорят, были очень дружны.

— Да. Два года жили в одной квартире. Я на это время стал вегетарианцем. Олег мяса вообще не ест. Мы не питались с командой в гостинице. Брали продукты, сами себе готовили.

— Почему?

— Ну, Олега гостиничная еда вообще не устраивала. А я же его сосед. Не брошу ведь. Деньги позволяли, Кузнецов был не против нашего отдельного питания. А мы никогда себе денег не жалели ни на еду нормальную, ни на витамины.

— Правда, что Анатолий Зубовский был щедр к команде?

— Души в ней не чаял. Летел в Беларусь, потом несся с мигалками из Минска в Мозырь, чтобы на матч успеть. Таких бы людей в футбол побольше. А что до щедрости, то это правда. Если матч нравился, заходил после в раздевалку: «Ребята, спасибо, доставили огромное удовольствие». И клал конверт. Меньше штуки там никогда не лежало. «Вот вам на выходные. Только не пить». Алкоголя терпеть не мог, вообще не пил. И контракты с ним подписывать было одно удовольствие. Процедура не занимала больше десяти минут. Если человек действительно чего-то заслуживал, получал то, что просил.

— Вы ведь тоже режимщик.

— Для меня футбол всегда был на первом месте. Курить вообще не курил. Выпивал максимум один бокал сухого вина— и то по праздникам. Но отшельником не был. Всегда поддерживал компанию, ходил на дискотеки с командой. Но к алкоголю относился, как настоящий профессионал, прохладно. Хотя сейчас немного могу себе позволить. Правда, пива как не любил, так до сих пор и не люблю. Все удивляются: «Как футболист пива не пьет?!» А вот так— не пил и не пью. В клубы во время карьеры даже ездил на машине. Алкоголь мне не особо был нужен, главное, чтобы люди рядом находились, движуха шла. Тогда в Минске центровой дискотекой была «Шайба». Там все и пересекались. Ребята из БАТЭ часто приходили, из других команд. В «Галерее вин» всегда сидел Юрий Алексеевич Пудышев. Иногда Саша Федорович появлялся.

— Вы какой-то сплошь положительный. Но залеты же были?

— Были. С Валерой Стрипейкисом как-то задержались. Выезжаем из Бобруйска, до тренировки час или час и десять минут. До Мозыря еще 130 километров. На моей машине ехали. Я говорю: «Валера, если опоздаем, снимут долларов по 200. Если нас поймают гаишники, дадим им по полтиннику, хватит с гаком. Что делаем?» В общем, пришли к общему знаменателю… Я гнал так, что Валера за всю дорогу ни одного слова не сказал. Потом он вышел из машины и в сердцах кинул: «Да ну тебя на хер!» Но на тренировку мы успели :). Подъехали к гостинице, а команда еще только загружалась в автобус. После этого со мной в Минск ездили только те ребята, кто куда-то опаздывал. Остальные не рисковали… А Валера после той поездки купил себе собственную машину :).

— Каким вам запомнился год «золотого» дубля?

— По игре у нас получалось абсолютно все. Пусть финал Кубка и вышел тяжелым.

— Отчего?

— Прикол в том, что перед матчем с минским «Торпедо» наш доктор где-то раздобыл пластыри на переносицу, которые якобы позволяли лучше дышать. И вот, помню, на шестой минуте нам подают угловой, а я стою на штанге, держусь за нее, смотрю на табло и думаю: «Блин, шестая минута, а язык уже на бороде». Трошки тяжеловато было. Хотя редко подобное случалось. А я бегал как раз на фланге рядом с Кузнецовым. Смотрел он на меня, смотрел, терпел, а потом минуте на 20-й обратился: «Мотя, сними на ##й этот пластырь и начинай играть!» Здоровье прорезалось в итоге только минут за 20 до конца, в которые мы и вырвали победу. Славу Богу, выиграли. А в чемпионате особых проблем не испытывали. Пободались с «Шахтером», «Гомелем», БАТЭ и минским «Динамо». В решающем поединке обыграли борисовчан и стали чемпионами. До начала игры работники стадиона в какие-то ямы заложили фейерверки. Мы победили 2:0. Тут такое началось. Я с поля в одних плавках ушел. Болельщики все остальное с меня сняли. И в течение двух последующих дней мы практически всю экипировку раздали фанатам. А потом благодаря нашим некоторым недальновидным руководителям, не буду называть фамилий, они сами знают, все развалилось. Очень жалко. А Зубовскому— еще раз огромное спасибо. Таких людей, как он, помнить будут долго.

«Его «Хаммер» жрет больше, чем клубный «Икарус»

— Вы могли стать игроком БАТЭ.

— В 2001-м после ухода из практически разваленной «Славии» имелись предложения от всех белорусских клубов первой шестерки. В том числе и от БАТЭ. Для себя решил твердо, если оставаться на родине, то только в Борисове. С Капским и Пунтусом у нас были прекрасные отношения. Велись переговоры о переходе. Условия мне предлагались очень хорошие. Контракт был практически на мази. Но в последний момент позвонили из Саратова. А я всегда хотел сыграть за рубежом, в более сильном чемпионате. Оттого и уехал. Тем более условия в той же России предлагали намного лучше, и уровень чемпионата был выше. Так что очень хотелось в него окунуться. Капский с Пунтусом меня поняли. Мы нормально разошлись, и поехал я в Саратов, через который попал в Астрахань. В «Соколе» подписал контракт, но вдруг поменяли законы. Россиянам стало нужно за меня компенсацию платить, пусть контракт со «Славией» уже давно истек. 120 штук. Но в клубе денег было не особо в тот момент. Пришлось расставаться. Все произошло красиво. Абсолютно без проблем. Вот и поехал я в Астрахань.

— Там, говорят, весело было. Главный тренер на «Хаммере» катался.

— Это вообще пипец! Валерий Овчинников, мягко говоря, — человек своеобразный. Вечером игра. Утром у нас зарядка. На базе стоят машины ребят. Нормальны машины. Иномарки— двух-трехгодовалые. Он выходит: «Куда я попал? Что за команда? Где «мерины»? Что за трупы на стоянке?» Нам все рассказывал про свой «Хаммер». Пригнал в итоге. А там кусок ржавой железяки. Ну, блин, по-другому не скажешь. Но он тащился. Когда проигрывали, Овчинников жаловался: «С вами хер что заработаешь. Наверное, придется свой «Хаммер» вам в аренду сдавать». Директор клуба, когда Овчинников ушел, потом говорил: «Как меня задрал его «Хаммер». Жрет больше, чем клубный «Икарус». А «Икарус» жрал 33 литра :). И заправляться Овчинников за свои не любил.

— А еще?

— А еще Овчинников своеобразно настраивал нас на матчи. Играли с «Кубанью» на Кубок. Доходит обсуждение до меня: «А ты, белорус, послушай. Там у них играет такой Тонго, негритенок. Так, е##ть, что он с тобой будет делать. Он тебя будет так возить, что ты охренеешь». Ты представляешь? Главный тренер… В общем, Тонго этого на 18-й минуте унесли с поля, а мне показали красную карточку. Так Овчинников меня настроил, что я человека возненавидел еще в раздевалке. Вообще, Борман в Астрахани дрючил нас, как только мог.

— И как мог?

— Разминка могла быть такой: 12 по километру на время. Причем по всему стадиону стоят фишки. Нигде не срежешь. На улице «+37», а ты сорок минут в «болонке» бегаешь всякие «Веселые старты». А он с лавки то и дело кричит: «Держать болонь!» Еще было у него упражнение, которое называлось «зачистка».

— Что это такое?

— Диагональ поля. Нужно сделать по ней рывок. От флажка до флажка в полную силу. Если бежали не в полную, добавлялись еще рывки. И так десять раз. Последний добегает, первый стартует. На шестом-седьмом разе падала половина команды.

— Вы падали?

— Я— нет. Просто после того, как падали первые двое, на поле выбегал доктор и говорил: «Хватит, а то вся команда крякнется». А я всегда бежал третьим :). Мне после Николаевича и Кузнецова ничего не было страшно. Кузнецов в Туапсе будил нас в семь. Носились 45 минут по горам, на которых автобусы глохли. Вниз спускались и делали сотку с барьерами. Это зарядка. Потом завтрак. Еще одна тренировка. Обед. Тихий час. Еще одна тренировка. Плюс отрезки в гору— 100, 200, 300, 400. Кузнецов чередовал их— 100, 300, потом 200, 400. Затем другие комбинации. Прибегаешь наверх— пульс под 200 ударов, сердце из грудной клетки выскакивает. Но в ходе сезона понимаешь, что все это было не зря. Зато во время чемпионата мы наслаждались игровыми упражнениями и всякими разными вкусными квадратами. И выходных у нас всегда было в два раза больше, чем у любой команды белорусского чемпионата. Хорошее время.

— То есть Кузнецов многое вам позволял?

— Не то чтобы многое, но диктатором точно не был. Мы даже на выездные матчи ездили иногда на своих машинах. В Бресте был случай. Идет наш командный автобус, а за ним одиннадцать иномарок— вся основа за рулями :). Руководители и футболисты Бреста просто обалдели: «Как такое может быть?!» А так вышло, что нам обещали много выходных. Терять сутки, чтобы добраться из Бреста в Мозырь, а потом поехать домой, не хотелось. В общем, играем с «Динамо». После первого тайма горим 0:1. Дмитрич заходит в раздевалку. По игре ни слова, только: «Если проигрываем, все едут обратно в Мозырь»… В итоге мы победили 8:2. Так домой хотелось :).