Тренер вратарей Спартака: «Дикань у нас – держатель «общака»

Обозреватель "Чемпионат.com" пообщался с Валерием Клейменовым об Андрее Дикане, Артеме Реброве, Сергее Песьякове и сложной вратарской доле.

Уже не раз со сбора "Спартака" в Эмиратах мне доводилось писать об удивительных отношениях, царящих между тремя претендентами на одно место на поле – № 1. О том, как дружат семьями капитан Андрей Дикань и Артем Ребров, как по-доброму оба опытных голкипера подсказывают более молодому Сергею Песьякову. О том, что удивительная ситуация, когда все три стража ворот красно-белых сыграли в минувшей Лиге чемпионов по два матча, но никакой нервозности в их отношениях это не вызывает.

Все знающие люди говорят, что дело тут не только в характерах самих персонажей (хотя в них – в первую очередь), но и в человеке, который их объединяет – тренере вратарей Валерии Клейменове. Интересно еще и то, что в клубе, где обычно работают или бывшие спартаковцы, или иностранцы, на этом посту закрепился человек, не сыгравший в "Спартаке" ни одного официального матча.

Подчеркиваю – именно официального. Эта важная деталь выяснилась уже в процессе беседы с человеком, с которым мы знакомы уже лет 20, но обстоятельное интервью сделали впервые. Клейменов не привык находиться на первом плане, поэтому даже говорил очень тихим голосом. Зато – интересные вещи.

"С КАРПИНЫМ ЗНАКОМ С ПРЕДСЕЗОНКИ-1990"

— Как вы, неспартаковский, вроде бы, человек, оказались в этом клубе? – спрашиваю Клейменова.

— На самом деле "спартачом" я чуть-чуть не стал в 1990 году. Провел тогда со "Спартаком" при Олеге Романцеве все предсезонные сборы. Но по объективным причинам пришлось вернуться в Волгоград и продолжить выступления за "Ротор": Владимир Горюнов переходу воспрепятствовал. Зато за время этих сборов сошлись с Валерием Карпиным, другим новичком красно-белых. Семьями жили на базе в Тарасовке – квартир-то в Москве ни у кого не было. Потом встречались, когда я уже играл в "Динамо", а он еще не уехал из "Спартака" в Испанию. Тогда общение на много лет прервалось.

А в декабре 2008 года мне позвонил спортивный директор "Спартака" Дмитрий Попов, с которым я также знаком с той самой предсезонки-90. Предложил мне стать тренером вратарей дубля и спросил, как я на это смотрю. Я был двумя руками за. Так все и началось.

— В 2007-м, помнится, вы работали тренером вратарей "Локомотива" при Анатолии Бышовце.

— Да. А на следующий год была такая команда – "МВД России". Вывели ее за один сезон в первый дивизион, и я ушел в "Спартак". Как выяснилось, очень удачно – ведь, ко всему прочему, она на следующий год благополучно растворилась в воздухе (смеется).

"ДИКАНЬ СИЛЬНО ПЕРЕЖИВАЛ ИЗ-ЗА ТРАВМЫ, ЛИШИВШЕЙ ЕГО ЕВРО-2012"

— Три вратаря на одно место – и при этом видно, насколько теплые у них отношения. Как это возможно, и приложили ли вы к этому свою руку?

— В первую очередь сказалось то, что сами ребята от природы коммуникабельны. И порядочны в отношении друг к другу. Наверное, родители воспитали их такими – в этом аспекте никакой тренер не поможет. Я же старался стать для вратарей в большей степени другом, старшим товарищем. Не только дядькой с кнутом, но когда-то и с пряником.

Например, после тяжелой травмы Андрея Диканя прошлой весной видно было, что человек в душе сильно переживал. Он должен был ехать на домашний чемпионат Европы, но эта беда ему не позволила. Как настоящий мужик, внешне вида не показывал, однако когда мы разговаривали с ним один на один, чувствовал, как ему тяжело. В этой ситуации надо было его поддержать.

Не говорил и не делал ничего сверхъестественного. Просто втолковывал, что на этой травме жизнь не заканчивается и он еще будет играть – долго и хорошо. Для наглядности привел собственный пример 1990 года, когда в Душанбе Мухсин Мухамадиев точно так же сломал мне нос. А на следующий день я должен был ехать играть за сборную, куда меня вызвал Анатолий Бышовец. Но вместо национальной команды открыл глаза и увидел потолок больницы. Больше сборной в моей жизни не было…

Тяжело было. Но потом я оказался в "Динамо" и несколько лет там отыграл. Андрей попал в аналогичную передрягу. Это жизнь, в футболе от такого никогда не денешься. Когда сам проходил через такое – процентов на 70-80 (не на сто, поскольку все люди разные) знаешь, как вести себя в той или иной ситуации, что подсказать, посоветовать, а где-то и осадить.

— А как осаживали, можете рассказать?

— По-разному. Но не бил – это точно (улыбается). Только словом.

— А ведь в Китае, где вы в конце 90-х играли за "Шанхай Шеньхуа", вас и этому могли научить.

— Нет, это только в Корее порой случается. В Китае же при мне никто никого никогда не бил. Но слушают старших с первого раза – это однозначно. Вообще, по поводу Поднебесной остались только положительные эмоции. Когда ехал туда, в моем представлении возникали "шанхайчики" — маленькие домики. А когда приехал, был поражен ассоциациям с Майами, где был незадолго до того.

— Лично мне Шанхай показался китайским Нью-Йорком...

— В котором, кстати, очень хорошо относятся к русским. Как нас в школе учили: "Русский с китайцем – братья навек". Что же касается тамошнего футбола и вратарей… В глаза бросилось трудолюбие. Что-то может не получаться тактически или технически, но то, что тренер им скажет, они будут делать без разговоров. Споров не бывает.

— Кто из троицы нынешних спартаковских вратарей – самый по-китайски трудолюбивый?

— Все!

— Так не бывает.

— Бывает. Серьезно. Сам поражаюсь. Мне приятно с ними работать еще и потому, что ребят не надо заставлять из-под палки что-либо делать. Они горят желанием, постоянно работают. Нет такого: "Семеныч, ну ладно вам, дайте передышку". Сергей помладше двоих других. Но иной раз Дикань подает пример тому же Песьякову. Если идет тяжелая работа, смотрю – уже "сдуваются". А Андрюха наоборот: сквозь зубы, молчит, скулы ходят, но находит в себе резерв еще прибавить. И Серега, глядя на него, подтягивается, поскольку молодому никак нельзя работать хуже, чем опытному.

— Какая-то мини-дедовщинка у них существует?

— Нет. Может, в комнате, между собой – я не слежу. Впрочем, Дикань и Ребров-то приехали с семьями – и в номерах живут с ними. Так что и в комнате ничего такого нет (улыбается). А насчет дружбы между вратарями одной команды – знаю, что такое возможно, поскольку у меня тоже был и есть такой опыт. Мы большие друзья с Сашей Уваровым, моя жена – крестная его ребенка. Правда, мы ненадолго в "Динамо" пересеклись, месяца на три. Но отношения сохранились по сей день.

— По-моему, ни в одном клубе нет такого, чтобы на место основного вратаря с примерно равными основаниями претендовали сразу трое. Вспоминается случай "Тоттенхэма" с Гомесом, Кудичини и Плетикосой, но экс-спартаковский хорват там все-таки оказался глубоко третьим.

— А у нас я с первого дня им говорил: "Играть будет сильнейший на данный момент". И все время придерживаюсь этой тактики. Они прекрасно знают, что на игру их назначаю не я, а главный тренер. Естественно, мы вечером накануне игры собираемся, обсуждаем все вопросы, в том числе и вратарский. А уже на установке в день матча он объявляет команде состав.

"РАСПЛАНИРОВАТЬ ЧТО-ЛИБО С ЭМЕРИ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО"

— Бывали случаи, когда Валерий Карпин или Унаи Эмери не соглашались с вашей точкой зрения и ставили другого вратаря?

— При Карпине – нет. А при Эмери… Скажу так: Унаи особо ни с кем не советовался. Смысл моей работы он видел только в том, чтобы готовить вратарей к матчам, тренировать их. Нет, поначалу было несколько игр, когда он спрашивал: "Кого планируешь?" А потом он свел все это на нет.

— Был из-за языкового барьера или разного менталитета какой-то дискомфорт от работы с баском?

— Дискомфорт был по части планирования тренировочного процесса. Мы с Георгичем привыкли работать, заранее обсуждая, сколько времени мне нужно на разминку, сколько – на основную работу с вратарями. И, когда уже выходил на поле, четко знал, 30 минут есть у меня в распоряжении, час или вся тренировка голкиперов. При Эмери такого не было. Он мог запросто сказать: вратари мне нужны через пять минут. За это время они, естественно, могут только пробежаться вокруг поля два раза. Неготовые, неразмятые – и сразу бросать их в бой…

Как-то я стал ему об этом говорить и услышал: "У меня подготовка такая". И в основном они играли ногами. Не говорю, что это не надо – наоборот, это важнейшее качество для современного вратаря. Но любой процесс требует подготовки. А тут зачастую ни на что, кроме ног, времени не хватало. Одно оговоренное заранее упражнение могло в одну секунду замениться другим.

— Кто, кстати, по игре ногами во вратарской бригаде "Спартака" лидер?

– На данный момент — Песьяков. Но ему надо прибавлять в некоторых других компонентах. Все вратари у нас равные, у каждого есть более сильные стороны, а в каких-то им надо прибавить.

— Говорят, и время начала тренировок при Эмери стихийно варьировалось – игроки знали, что занятие начнется в одно время, а стартовало оно в совсем другое.

— Если честно, он как тренер меня не впечатлил.

— Три раза третье место в Испании тоже просто так не займешь.

— Наверное, в России и Испании разные менталитеты. У нас принято, что главный тренер полностью отвечает за команду. Не только за тренировочный процесс, но и за все остальное. Кого наказать, кого поощрить. Это должна быть пирамида, а от него, как в елке, вниз идет разветвление.

А насколько я слышал, Эмери в "Валенсии" отвечал только за тренировочный процесс, все остальное же делал генеральный директор. В том числе и непопулярные меры, которые надо было принимать по отношению к футболистам. Но гендиректор или президент не может постоянно находиться вместе с командой. Разве он должен приходить и наказывать, если игрок опаздывает на тренировку на 5-7 минут? Это должно быть "местное" решение. Его должен штрафовать главный тренер. А он этим не занимался.

— Вот и Дмитрий Комбаров, назвав недавно Эмери "пряничным" тренером, рассказал, что при нем никто из игроков не выплачивал накладывавшихся на них штрафов.

— Абсолютно. За этим никто не следил. Мягко говоря, дисциплина пошаливала.

"ЭТИ ТРОЕ НЕ СПОСОБНЫ СДЕЛАТЬ ГАДОСТЬ ДРУГ У ДРУГА ЗА СПИНОЙ"

— А вратарей в "Спартаке" давно не доводилось штрафовать?

— Лично я никого не штрафую. Что касается веса, то ни у кого из них лишнего нет. А если "попадают" по каким-то другим моментам – при Карпине приходится платить. Кстати, штрафы у игроков собирает именно Дикань. Держатель "общака" (смеется). Это общекомандные деньги, и на что они расходуются, мы отчета у них не спрашиваем.

— Доводилось слышать такую версию, что здоровая атмосфера среди вратарей "Спартака" связана еще и с тем, что все они разновозрастные (Диканю – 35, Реброву – 28, Песьякову – 24). И, соответственно, нет зависти одного ровесника к другому, что первый играет, а второй – нет.

– Может быть, разница в возрасте и вправду сказывается на их отношении друг к другу. И еще, что очень важно, у них нет черной зависти. Подсидеть, оговорить, что-то нехорошее рассказать… Потому что в моей карьере подобное встречалось. Примеров приводить не буду: назову команду, сразу начнут просчитывать. Но я с этим сталкивался, знаю, что это такое и насколько неприятно, когда что-то делается у тебя за спиной. Так вот: эти трое ребят не способны сделать гадость друг у друга за спиной.

— Когда вы чувствовали, что назревает легкая напряженность, не бывало, чтобы собирали всех троих, допустим, в ресторане – поговорить "за жизнь"?

— Слава богу, у нас не доходило до какой-то напряженности. А в ресторане, когда команда собирается вся вместе, они между собой много общаются – то есть им этот контакт нужен не только в работе. Но таких вот чисто вратарских встреч – не было.

— Хотя вратари – это команда в команде, согласны?

— Конечно. Недаром же умные люди говорят, что классный вратарь – это 50 процентов команды. Не я это придумал. А собраться – может, и соберемся. Желательно – по хорошему поводу (улыбается). В душу им стараюсь не лезть. Но если кто-то придет хмурый, стараюсь через шутку их взбодрить, раскочегарить. Потому что если вратарь (да, думаю, и любой игрок) чем-то удручен и думает о чем-то своем, это сказывается на тренировочном процессе.

— Песьяков еще не семейный?

— Он давно встречается с девушкой. Обещал: "Как только соберемся гулять свадьбу, Семеныч, обязательно приглашу!" Приму приглашение с удовольствием.

— Тут, в Эмиратах, у вас есть возможность и с женами пообщаться, что еще лучше голкиперов позволит понять.

— Нет, все-таки стараюсь в семью не лезть. Это сугубо личное. Мы, конечно, знакомы – и когда видимся, допустим, с женой Андрея, всегда общаемся. Сынишка у Диканя, Сенька, забавный, мяч активно гоняет. Год назад все спал у него на руках, а сейчас бегает – не остановить. И с женой Реброва несколькими фразами обязательно обменяемся. Но лезть в семьи слишком уж вовнутрь – это не мое.

— Вообще, ваша методика работы с вратарями имеет какие-то корни? С кого вы брали пример?

— Без бахвальства назову себя скорее самоучкой. Естественно, что-то подсматривал и анализировал, брал диски и раньше видеокассеты. Сам заказывал за границей. Саша Уваров, с которым мы дружим семьями, привозил. Но отталкивался всегда от игровых ситуаций. Просматриваешь матчи – не только наших вратарей, но и всех. Видишь ситуацию, где голкипер сыграл удачно или нет. И под эти ситуации придумываешь упражнения.

"НЕ СЧИТАЮ, ЧТО АКИНФЕЕВ СЛАБЕЕ ВАЛЬДЕСА"

— Когда вы играли в "Роторе" у Александра Севидова или Виктора Прокопенко, в "Динамо" — у Валерия Газзаева и Константина Бескова, кто с вами, вратарями, работал? Ведь такой профессии – "тренер вратарей" — в ту пору, по-моему, еще не придумали.

— В "Роторе" — еще нет. Сами размялись, второй тренер побил чуть-чуть по воротам, понавешивал, чтобы на выходах поработали – и все, пошли. Впервые столкнулся с тренером вратарей, когда в 91-м перешел в "Динамо". Им был Николай Гонтарь. А мне уже было 26 лет. Разницу почувствовал сразу.

— Можно сказать, что Гонтарь был первым тренером вратарей в российском футболе?

— Первым, наверное, был Леонид Колтун в "Днепре" у Владимира Емеца.

Кстати, он приглашал меня в 84-м, когда сборная РСФСР в Сочи выиграла юношеский турнир "Переправа". Но меня призвали в армию в Смоленск – и не сложилось. Но потом с Колтуном пересеклись уже в "Роторе", где он стал главным тренером. Занимался он со мной, правда, редко – ему и основной работы хватало. Порой говорили после тренировок, но не в таких объемах, как хотелось бы.

— Насколько доверял вам Бышовец в пору работы в "Локо"?

— Полностью. Так же, как с Карпиным, мы садились и заранее планировали тренировки. План подготовки на день у меня был расписан, и я знал все вплоть до минуты. И кого ставить на игру, он советовался всегда.

— Все люди, работавшие с Бышовцем, говорили, что общение с ним было каждодневным испытанием и уроком.

— Абсолютно верно. Он всегда как бы давал тест, и ты должен был его каждый день проходить. Работа с ним мне в дальнейшем, в том числе и в "Спартаке", очень помогла. В принципе, я при нем и начал как тренер вратарей – когда он еще был в "Химках" в 2002 году. Я только закончил играть, и он меня позвал. Хотя после 90-го, когда из-за перелома сорвалось мое попадание в сборную, мы не сталкивались. И для меня его приглашение стало неожиданностью.

— С кем из известных вратарей, кроме трех нынешних спартаковских, вам довелось поработать?

— Плетикоса, Рыжиков, Шунин, Березовский, Габулов, Джанаев, Беленов… Обширный список. Кстати, и с Акинфеевым чуть-чуть получилось поработать – в молодежной сборной под руководством Андрея Чернышова. Там же и Габулов был. С Игорем, правда, пересекались всего два или три раза, поскольку его уже вызывали в первую сборную.

— Что выделяет Акинфеева из общего ряда голкиперов?

— Божий дар. Такие люди рождаются раз в 50 или даже в 100 лет. Железная психика! И плюс сумасшедшие данные. Рост невысокий, но и прыгучесть, и игра ногами, и хладнокровие, и техника… А выбор позиции уже тогда, в юном возрасте, у него был отличный.

— Пошли разговоры, что после отказа Виктора Вальдеса продлить контракт с "Барселоной" каталонцы рассматривают в том числе кандидатуру Акинфеева. Он бы смог потянуть этот уровень?

— Даже не сомневаюсь – смог бы. Не считаю, что он слабее Вальдеса. На моей памяти, в "Барсе" особо сильных вратарей никогда и не было. Даже Субисаррета не мог идти в сравнение с тем же Шумахером.

— Увы, в плане здоровья Акинфеев однажды пострадал в нашумевшем столкновении с форвардом "Спартака"...

— Считаю, что в той истории было гораздо больше шумихи. Две остро конкурирующие команды – оттого и эффект. Сколько мы ни просматривали этот момент – ну не шел специально Веллитон, чтобы сломать Игоря!

"ДЖАНАЕВ БЫЛ НЕ ДО КОНЦА ГОТОВ БЫТЬ ПЕРВЫМ НОМЕРОМ "СПАРТАКА"

— До нынешней тройки спартаковских вратарей в "рамке" красно-белых находились Стипе Плетикоса и Сослан Джанаев. У них такие же человеческие качества, как у Диканя – Реброва – Песьякова? С ними было так же просто или были нюансы?

— Естественно, были нюансы. С Плетикосой я особо не поработал. Когда пришел, он был травмирован. Потом – то уезжает, то нет… У человека были какие-то обиды, что на его место встал Джанаев. К Стипе в душу я не залезал. Он особняком держался. А Сослан на тот момент, возможно, был не до конца готов к роли первого номера в таком клубе, как "Спартак". Психологически это очень большая нагрузка. Здесь стоит задача только выигрывать, и ошибок болельщики могут не простить. Особенно когда их несколько кряду, и это сказывается на результатах.

— Даже после своей катастрофической ошибки в матче второго круга сезона-2009 с ЦСКА он получил еще полгода в воротах!

— Да. Кредит доверия у него был. Это было наше совместное решение с Карпиным. Сомнения, естественно, были, но решили: поедем на сборы, а играть будет сильнейший. Сказали: "Все начинают с нуля". Были Джанаев, Хомич и Песьяков. И Сослан на тот момент выиграл эту борьбу. Но в конце первого круга матч с "Аланией" его морально надломил. Хорошо, что тут же наступил перерыв и у нас было время осмыслить происходящее. Сборы показали, что нужен опытный вратарь, чтобы команда была спокойно. Нужен был "дядька". И появился Дикань.

— Вам теперь не кажется, что само по себе решение в пользу "паспорта", а не класса, то есть Джанаева в противовес Плетикосе, было не совсем правильным?

— Не имею права судить, поскольку работал тогда в дубле. Тем не менее начал-то Джанаев здорово! И с ним команда в 2009 году практически до конца сезона боролась за золотые медали. В конце произошел срыв, но для молодого вратаря, как и полевого игрока, это нормальное явление. Первая оплошность была чисто технической, а потом появилась боязнь ошибиться.

Когда ты этого боишься, происходит наоборот. Своим вратарям в тренировочном процессе всегда говорю: "Ребята, если произошла ошибка и вы виноваты, не надо себя корить. Того, что было, уже не воротишь. А вот выручить, спасти команду в следующих играх вы еще можете. Надо думать о будущем, а не о прошлом".

— А у Джанаева на тот момент психика оказалась слишком нежной?

— Наверное, да.

— У кого из трех нынешних голкиперов психика самая устойчивая?

— Позвольте не отвечать. Делать это публично – неправильно.

"ПОЕХАЛ ЗА ЧЕПЧУГОВЫМ – ПРИВЁЗ ПЕСЬЯКОВА"

— Приглашение в "Спартак" каждого из нынешней троицы не выглядело очевидным, напрашивавшимся решением. Довольно возрастной Дикань, всю карьеру являвшийся вторым вратарем Ребров… Можете рассказать, как и почему вы нашли именно их?

— Конечно. Интересной была история с Песьяковым. Еще когда я работал в дубле, Дмитрий Попов попросил меня съездить на матч "Шинник" — "Сибирь". За новосибирцев играл Сергей Чепчугов, и Дмитрий Львович отправил меня в командировку его посмотреть. А в том матче мне больше приглянулся Песьяков. Тогда искали вратаря на замену Плетикосе – и взяли его.

По Диканю уже говорил – нужен был "дядька", опытный вратарь. На то время, когда его приглашали, у нас вообще оставался один голкипер. Песьякова удалили в игре с Томском, Сослан по определенным причинам не тренировался с командой. Был один молодой Беленов. А вратарь был нужен только с российским паспортом. Мы "прочесывали" весь список вратарей Премьер-Лиги. Дикань тогда очень здорово играл за "Терек". Плюс помню его еще с 2002 года, когда он играл за хабаровский СКА.

— Это когда он там пенальти бил?

— Этого не видел. Мне запомнилось, как он рукой выбрасывал мяч за центр поля. Всегда наблюдал за развитием карьеры Андрея, держал его на заметке. И вот сидели, обсуждали. Один не подходил по одной причине, второй – по другой. Акинфеев и Малафеев сразу отпали, в "Локомотиве" вообще не было русского вратаря. И тогда говорю Валерию Георгиевичу: "А как вам Дикань?" Карпин отреагировал тут же: "Давай Диканя!"

— Паспорт был решением на уровне клуба?

— Да. У нас хватало иностранцев в поле, и политика клуба была такова, что лучше иметь хорошего легионера – полевого игрока, нежели голкипера. Тем более что не будем забывать: советская школа вратарей была одной из лучших и подарила миру сильнейшего голкипера всех времен по версии ФИФА – Льва Яшина.

— Но это советская, а не российская...

— Десятилетие после развала СССР выпало, это так. Не работали школы, в манежах, кроме спартаковского, рынки были… Политическая жизнь страны сказалась и на футболе. Позже появились специалисты по вратарям, и их стало больше, чем в СССР. Но выпестованная ими молодежь только-только начинает.

— Могли в момент приглашения предположить, что Дикань станет кумиром болельщиков, капитаном "Спартака" и культовой фигурой? Приходить в 30 лет в топ-клуб, переезжать с периферии в столицу – морально непросто.

— Даже не думал об этом. Просто хотелось, чтобы добротный вратарь хорошо защищал ворота. Выяснилось, что все было сделано правильно. Знал, что он может сильно играть – но выяснилось, что способен и на такой кураж, как в гостях с "Марселем", когда у него получалось все.

— Вы упомянули Беленова. Сейчас его Фабио Капелло уже к сборной подтягивает. Не жалеете, что поспешили расстаться с ним?

— Нет. Расстались по-хорошему. На тот момент Дикань был номером один по всем параметрам. А Александру поступило предложение из "Кубани", и он хотел играть. Мы посоветовались с Валерием Георгиевичем и пришли к выводу, что не можем держать парня, которому нужно выходить на поле. Тем более что у нас был Песьяков. И пришли к обоюдному согласию, от чего стало лучше всем.

— В прошлом году все открыли для себя Реброва, даже в Лиге чемпионов игравшего спокойно и уверенно. Почему вы положили глаз на него?

— Артема тоже давно знал – еще по работе в дубле московского "Динамо". Они у меня были там вдвоем с Шуниным. Отличался работоспособностью, спокойным характером. Мог – и может – сказать, что думает, не прячется за чьи-то спины. Открытый парень, приятный в общении, трудоголик. Поэтому у меня сомнений в нем никогда не возникало.

— Но когда человек, и в чемпионате России-то имевший мало практики, выходит на матч Лиги чемпионов с "Бенфикой" как на обычную встречу и "Спартак" одерживает свою единственную победу в групповом турнире – разве это не удивительно? Волновались за него, что может "поплыть"?

— Знаете, нет. Я спокоен за всех своих подопечных. Мандража не бывает никогда.

"СКАЗАЛ АНДРЕЮ: "МАСКУ СНИМАЙ"

— В прошлом году Дикань получил приз "Джентльмен года". Для вас как человека, который несколько лет с ним работает, это наверняка не стало откровением?

— Абсолютно. Считаю, что он по делу получил эту награду, заслужил ее своим отношением к футболу, партнерам, болельщикам, да и к судьям тоже. Пример его джентльменства – злосчастная травма, которую ему нанес Кержаков. Другой на его месте мог затаить злость. Но знаю, что они общались по телефону – Андрей рассказывал, что форвард позвонил и попросил извинения, сказав, что это был чисто игровой момент. И Дикань ответил: "Без вопросов, Саша. Все понимаю".

— Мне было не совсем понятно, что после такого столкновения Кержаков пошел бить пенальти нокаутированному им, пусть и неумышленно, вратарю.

— Когда ты в игре и азарте, невозможно понять, насколько серьезна травма. Никто этого не осознавал, даже сам Андрей. Вышли врачи, он сказал: "Да, я смогу играть". Почему он не должен в такой ситуации бить пенальти?

— Сложно ли было после его возвращения избавить Диканя от подсознательного страха перед столкновениями?

— После такой травмы это у любого присутствовало бы. Первое время он маску стал надевать, страховаться. Потом пришлось с ним поговорить на эту тему. "Андрюх, тебе поставили титановые пластинки. У тебя другая сторона сейчас гораздо слабее, чем эта. Маску снимай, она тебе только мешает". Он ее недели две проносил, не больше. Поехали на сбор в Австрию, там ее и снял. Мы-то сначала думали, что у него будет такая же маска, в какой Петр Чех играет – облегающая. А ему какую-то неудобную сделали.

— Чех-то в своей совсем неплохо играет. Лигу чемпионов вот выиграл. В серии пенальти.

— Думаю, сейчас шлем — уже больше часть его имиджа.

— По общению с Ребровым и том, что о нем известно, складывается впечатление, что он тоже мог бы претендовать на титул "Джентльмена года".

— Да, у него отличные человеческие качества. Что-то грубое от него услышать невозможно. Не то что в свой адрес, а даже в моменты самых тяжелых тренировок, от утомления. Сколько знаю его – всегда Артем был культурным и воспитанным.

— Когда с ним в воротах, пусть и не по его вине, проиграли на Кубок России "Волге" — не боялись, что это может его надломить?

— Нет. Если бояться всего, то лучше вообще не работать.

— Вообще, какие главные плюсы у каждого из трех вратарей вы бы назвали?

— У всех троих – трудолюбие и профессиональное отношение к делу.

— Хочется индивидуализировать.

— Это будет некрасиво по отношению к ним. Выставляя напоказ даже их сильные стороны, косвенно скажу и о тех, где нужно прибавлять.

— Считается, что психика у вратарей ранима. В "Спартаке" основного голкипера на сегодня нет. Они нормально переносят ощущение, что на следующий матч могут не выйти? Каждому ведь хочется быть первым, а Дикань им и вовсе немалое время был.

— Не думаю, что у них ранимая психика. Как раз психологически они устойчивы. Тот же Ребров после большого перерыва вышел играть в Лиге чемпионов, действовал здорово, и команда победила. Если бы его психика была ранимой, человек в такой ситуации испытал бы стресс. Сергей вообще человек без нервов. А Андрей – опытный, знает, как контролировать себя. Насчет привычки же, что можно не выйти на следующую игру… Просто так мы никого не меняем. Право на ошибки у каждого из них есть. После первой оплошности в запас – у нас такого нет. Стараемся полностью доверять людям, с которыми работаем.

— Почему на гостевой матч с "Селтиком" неожиданно вышел Песьяков, а не Дикань?

— Андрей был после травмы. Он еще полностью не восстановился, но так получилось, что надо было выходить играть. Как известно, Сергей получил с "Анжи" перелом пальца. Кстати, этот момент – человеку ломают палец, и ему еще за это дают желтую карточку – может быть только у нас в России…

— Человек, который дал желтую карточку, больше не получил ни одного назначения, а сейчас объявил о завершении судейской карьеры.

— Нам-то от этого легче?

— Думаю, легче.

— Ладно, о судействе не будем. Так вот, у Андрея было больное плечо, стоял вопрос даже об операции. К тому моменту он восстановился не до конца, плечо еще побаливало. Но кроме него играть было некому – только совсем молодому Чернышуку. На это мы пойти не могли. Ну и чисто психологически – от "Зенита" четыре получили, от "Динамо" пять… Такое – в любом случае нокдаун, от которого сразу тяжело оправиться. Вот и решили поставить Песьякова. Дикань перенес это нормально, без всяких обид. С ним индивидуально переговорили на эту тему и Карпин, и я.

— Проблемы со здоровьем у Диканя позади?

— Да, все вратари работают в полную силу.

"ТРИ ВРАТАРЯ СТАРТУЮТ С РАВНОЙ ПОЗИЦИИ"

— Сейчас сложилась парадоксальная ситуация. Дикань – избранный капитан команды, но летом он станет легионером. Есть какие-то лазейки, чтобы этого не произошло, или все однозначно?

— Пока окончательно решение, по-моему, не принято. А когда окончательно что-то не принято, лучше у нас об этом не гово