Луческу: «Вроде и радуешься победе, но уже думаешь о том, что может произойти завтра»

Мирча Луческу, shakhtar.com

Вышел в свет очередной, сентябрьский выпуск журнала «Шахтер». Предлагаем вашему вниманию один из центральных материалов ERCe/onlinemag/">номера – развернутое интервью с наставником «горняков».

Чем больше общаешься с Мирчей Луческу, тем сильнее ощущаешь магнетизм его личности. Он всегда разный. Порой ловишь себя на мысли, что понять этого человека до конца невозможно. Но, как только ты себя в этом убеждаешь и смиряешься, Мистер вдруг приоткрывает свой внутренний мир – на первый взгляд, полный противоречий, а на самом деле мир богатый, глубокий и эмоциональный. Сквозь призму его восприятия сегодня мы смотрим на… болельщиков.

Привычка боления

– Мистер, что вы вкладываете в понятие «европейская культура боления»?
– В первую очередь, это история. Когда клубу сто с лишним лет, привязанность к нему передается из семьи в семью, из поколения в поколение. Значит, существуют традиции, а команда привыкла не просто участвовать, но и побеждать! Кроме того, европейская культура боления – это специальная подготовка болельщиков к каждой игре. Так было до последнего времени и у нас в Донецке. К этому процессу нужно приходить организованно. Помню, как начинал тренировать в Хунедоаре... Это металлургический город, индустриальный. Нельзя сказать, что там была развита культура боления. Да, люди любили футбол, ходили на стадион. Правда, порой фанаты являлись в нетрезвом виде. То есть культуры как таковой не было. Но мы придумали ход: еженедельно в местной газете под названием «Путь социализма» публиковалась моя, молодого тренера, статья – специально для фанов. Я старался объяснять людям нюансы игры, делал анализ результатов, рассказывал, как создавать атмосферу на стадионе. Это очень помогло! Кроме того, мы специально готовили программки на матчи. Занимались ими я, моя жена Нелли и еще один помощник, закончивший факультет философии и сильно любивший футбол. Я приблизил его к себе. Он был воспитан в европейской культуре, обменивался спортивными СМИ, которые выходили в Румынии. В то время самой ценной была газета из Албании, которую сложно было вообще найти в мире! Коллекционеры нуждались в таких изданиях. И он их находил. А ему в ответ давали различную информацию. Присылали футбольную прессу из Бразилии, Аргентины, Англии, Франции... Тогда очень сложно было налаживать какие-то контакты. Можно было найти какие-то сведения только самостоятельно. Хорошего телевидения не было. Прессы в Румынии – как таковой тоже. И вот эта наша группа перед каждым матчем делала презентацию поединка. Мы брали интервью у футболистов, у болельщиков, делали интервью со мной. Писали также о музыке. То есть готовили фанатов к футбольному празднику, который должен был состояться. Разумеется, делали это мы не на высоком уровне, а как умели.

– Помогло?
– Да! Очень скоро стадион стал заполняться на каждом матче. Арена вмещала 15 тысяч – и фанаты даже бились за билеты. Это говорит о том, что культуру боления можно создать. Причем все было завязано исключительно на спорте: не на политике или каких-то социальных вопросах, а именно на футболе! Болельщиков тоже нужно готовить. Воспитывать, учить, как нужно вести себя. Если у них выработается привычка боления – в хорошем смысле этого слова, – тогда они будут соблюдать определенные правила поддержки. Когда «Шахтер» проводит матчи на выезде в футбольных странах, даже по реакции публики видно, что она хорошо разбирается в игре. Это для меня и есть культура боления. Которой, к сожалению, Украина пока не имеет. Ни федерация, ни лига, ни пресса никогда серьезно не занимались этими вещами. Полемикой, анализом – да… Но воспитанием болельщиков – нет. Если бы этому было уделено должное внимание, уверен, стадионы в Украине были бы полными. Видно, что люди любят футбол. Но все должно быть организованно, как во всех сферах, а не просто так. С неба ничего не падает.

– Если бы вы были обычным болельщиком, то каким бы?
– При моем опыте даже сложно сказать, каким я был бы фанатом. Можно спросить 18-летнего, 30-летнего, 45-летнего… А я уже знаю о футболе все.

– Но на трибунах вы были бы спокойным или буйным?
– Ошибка – смотреть на болельщика только сквозь призму эмоций. Это не культура футбольного боления. Это намного большее. Как и в других областях, эстетика и качество – это совершенно разные вещи. Когда присутствует эстетика, ты видишь все только поверхностно. Но если ищешь качество, то помимо, скажем, тактических приемов на поле, замечаешь многое другое. В этом и разница между болельщиком и специалистом. А культура находится где-то посередине.

– Как влияют болельщики на имидж клуба? И вообще, влияют ли?
– Все зависит от того, как их воспитать и как подготовить.

Когда предательство исключено

– Вы для себя классифицируете болельщиков? Допустим, вот эти – английские, те – румынские, украинские. И чем они различаются?
– Как я только что сказал, есть фанаты, у которых за спиной история в более чем сто лет боления. Они передают эту страсть из поколения в поколение. У нас нет такого, чтобы в пять-шесть лет дети ходили в футболках и болели за какой-то клуб. Это как школа, параллельная общеобразовательной. Там их воспитывают как ученика, а здесь – как болельщика. Английский фан отличается тем, что, независимо от лиги, которая проводит матч – хоть пятая (!), – стадион будет полон, забит до отказа. Они – болельщики своего клуба! С момента рождения до самой смерти. Есть даже такая поговорка: английский болельщик – это максимум того, что может собой представлять настоящий футбольный фанат. Не зря же говорят, что можно расстаться с женой, но от своей команды, от цветов своего клуба ты не можешь отказаться. Это входит в твою душу. И если предательство в семье случается, то предательства и перехода от одного клуба к другому в плане боления в английском футболе не найдешь. Таким образом они воспитываются с 1863 года, когда появились правила. Англичане стали базой всего европейского футбола. Чем отличаются итальянские болельщики? Хорошим пониманием футбола. Но они очень эмоциональные. Турки, может быть, не очень хорошо разбираются в нюансах игры, но патриотизм у них на потрясающе высоком уровне. И любовь к цветам своего клуба невероятная. Когда я был тренером в Турции, мы проводили сборы с «Галатасараем» и с «Бешикташем» в Швейцарии и в других местах. Так вот: когда мы шли от своего отеля к полю, где проводили товарищеские матчи, дома и квартиры по пути были увешаны турецкими флагами. Мы знали, что там живет болельщик «Фенербахче», «Галатасарая» или «Бешикташа». Когда мы проводили товарищеские поединки на сборах, на них присутствовали пять тысяч турок. Они приехали из разных стран: Бельгии, Голландии, Франции – только для того, чтобы посмотреть товарищескую встречу «Бешикташа» или «Галатасарая»! Нельзя назвать это футбольной культурой, но однозначно можно сказать, что такую любовь к своему клубу и его цветам сложно найти где-то еще. Они от всего отказались ради того, чтобы присутствовать на игре. Для турок важна история и традиции. Сейчас «Шахтер» пытается тоже создать такую историю. Мы подали пример того, как нужно воспитывать болельщиков и как наши фаны умеют любить свою команду.

– Когда вы впервые поняли, что от любви до ненависти болельщиков всего один шаг?
– Все может решить доля секунды. Это состояние естественной реакции на те или иные события. Ты можешь быть на положительных или на отрицательных эмоциях. Такие ситуации в футболе всегда бывают, этим он и хорош. Ты не можешь испытывать только положительные эмоции, когда болеешь, и не можешь контролировать себя, когда видишь какие-то неправильные действия на поле. Я хорошо понимаю болельщиков, президента и руководство клуба, когда они реагируют, как фанаты. Во время поединка они тоже проходят через разные моменты. Победа и проигрыш – это как игра «Орел-решка». Бросил монету – как получилось, так получилось.

– Случалось ли в вашей жизни такое, что после разговора с болельщиками в карьере происходили коренные перемены или вы отказывались от какого-то шага?
– Были моменты, когда на меня давление оказывали. В Италии. Но я не обижался, потому что знаком с системой. У президентов были специальные группы болельщиков, которых посылали, чтобы они оказывали давление на тренеров, на игроков. Знали, что кричать, чем травить. Пытались вызвать какую-то реакцию, которая должна была привести к хорошим результатам. То же самое было в мадридском «Реале» совсем недавно. Не думаю, что это дело рук их президента, но давление какой-то группы болельщиков на игроков было очень большим – и футболисты стали совсем другими в последующих матчах. Начали побеждать 8:2, 5:1 и так далее. Это тоже культура боления президентов из западных клубов, особенно в Италии. Они этим пользуются. Давление болельщиков может поменять твое отношение к тому или иному моменту. Особенно в случае с игроками, так их можно мотивировать. Но на тренера они не могу влиять, потому что он принимает решения и не может их пересматривать. Не будет же тренер определять состав, основываясь на пожеланиях фанатов. А под давлением меняется именно отношение, а не мозги и не мысли.

Люди и мнения

– Если в спину вы слышите критику от болельщика, можете остановиться и начать доказывать что-то? Или проигнорируете?
– Не буду даже обращать внимания на то, что они говорят. Это не болельщик, который кричит в спину. Значит, он не может анализировать, а просто эмоционально реагирует. Чем я должен ответь на эмоции? Пощечиной? Быть агрессивным? Или какие-то грязные слова найти? Любое объяснение он, наверное, не понял бы. Поэтому лучше пройти и сделать вид, что его не услышал.

– Вы читаете комментарии болельщиков?
– Никогда не читаю.

– Почему? Не хотите расстраиваться?
– На профессионала не могут повлиять их мнения. У меня есть определенные обязанности, я анализирую то, что происходит, и никто лучше меня ситуацией не владеет. А о том, чтобы как-то повлиять на меня, я вообще не говорю. Читаю только комментарии специалистов, но не болельщиков. В противном случае фанаты должны бы были меня заменить, потому что знают больше меня. (Смеется.) Поэтому я очень спокоен в этом плане: сколько людей, столько мнений.

– Если человек, который не является футбольным специалистом, в частной беседе с вами начинает обсуждать ваши действия и решения, вы поддержите этот разговор или уйдете от него?
– Болельщики могут рассуждать на тему матча уже после того, как он завершился. Фанат – как гид: он находится перед группой. Идет и рассказывает то, что уже давно известно. А тренер – за коллективом. Я должен предотвращать какие-то ситуации. Чтобы футболисты знали, куда идти, и добивались успеха. Я ведь не могу находиться на поле и вести их за собой! Поэтому мне нужно предвидеть, что может произойти, и заранее подсказать. Болельщики анализируют факт после игры. А я должен это делать до! Вот в этом и заключается разница – и очень большая разница – между мной и теми, кто рассуждает после матча. Я часто говорил, что результаты зависят от того, как я, в первую очередь, предвижу ту ситуацию, которая может возникнуть. Многие тренеры берут во внимание все, что говорится, – и это большая ошибка. Тренерская работа – это индивидуальная ответственность. Если делить ответственность с кем-то, ничего хорошего не выйдет – все будет разрушено.

– Как вы относитесь к наивным и дилетантским вопросам болельщиков?
– Вообще-то я редко контактирую с болельщиками. Но каждый раз анализирую то, что делаю. Меня же могут анализировать, только исходя из того, что я говорю. Каждый ведь думает, что он большой специалист в футболе, и интерпретирует по-своему моменты. Поэтому я стараюсь поменьше с фанатами общаться. Очень много раз мои слова неверно истолковывали. В том числе и журналисты. Как будто это мнение кого-то другого, а не мое. Как будто журналист говорил от себя – о том, как он бы через эту ситуацию прошел, а не как я бы это делал. Поэтому стараюсь быть осторожным.

– В истории футбола были случаи, когда тренеры подавали в отставку под давлением болельщиков. Как вы к этому относитесь? Допустимо ли это?
– Такое явление существовало и продолжает существовать, честно говоря. Но опять же, ты никогда не знаешь, специально ли это организовано, в чьих-то интересах или нет. Конфликты бывших и действующих президентов… Сложно понять. Но настоящие болельщики никогда не втянутся в такой конфликт.

– А если тренер все же подал в отставку под давлением болельщиков, это говорит о его слабости?
– Такое может произойти. Но нельзя сказать, что он слабохарактерный. Состояние тренера в этом случае невозможно ни с чем сравнить. Это сумасшедшее давление. В футболе ведь как: ты хорош настолько, насколько успешен результат последнего матча твоей команды. Должны пройти многие годы, чтобы тебя признали. И не просто многие годы. А годы удач, когда тебя уже никто не будет трогать! Молодые тренеры в начале карьеры не всегда справляются с большим давлением. Это может повлиять даже на их здоровье. Не существует человека в футболе, который бы не страдал. И тренер – прежде всего. И он же очень скупо радуется при победах. Потому что каждый наставник знает: следующая игра может быть проблемной. Вроде и радуешься победе, но уже думаешь о том, что может произойти завтра. Футболисты об этом не думают. Потому что знают: тренер их должен подготовить и зарядить на каждый матч. А у тренера всегда есть какие-то сомнения: как поступить, сделать лучше. Но его сила в том, чтобы никогда не показать свои сомнения.

– Когда болельщики предают тренера из-за того, что его команда проигрывает, ему больно или он злится на них?
– Это результат работы тренера и его игроков. Он должен быть расценен болельщиками грамотно.

– Нет, я имею в виду именно предательство. Болели-болели за команду. А тут она пару раз проиграла – и понеслось…
– При моем опыте я, честно говоря, даже не беру это во внимание. Я сразу думаю, почему мы попали в такую ситуацию, почему не выиграли. А болельщики просто проходят через эмоциональный момент. Даже, возможно, агрессивный! Но через час-два они возвращаются в свои семьи, домой и успокаиваются. А я еще долго остаюсь со своими мыслями, с неудовлетворительным результатом. Я – тот, который страдает больше, чем они. У фанатов просто такая моментальная реакция. Многие говорят, что болельщики платят деньги, когда приходят на футбол, поэтому они имеют право на возмущение. Я считаю, что нет, не имеют. Или они могут за свои деньги ругаться нецензурными словами? Нет. Такого права им никто не давал – оскорблять. Их пригласили на спектакль. А на спектакле может быть разный результат. Как пример – на «Сан-Мамесе». В Бильбао закончилась игра, счет 0:0, а все 40–50 тысяч пели как ни в чем не бывало. Страдали, радовались, остались недовольны результатом – вот это культура боления. Они не смотрят на результаты только этой игры, они завязаны на традициях. Поэтому ведут себя подобающим образом. Когда ты надеваешь футболку своего клуба – ты не можешь говорить гадости в адрес своей футболки. Ты ее уже надел.

– А что вы чувствуете, когда болельщики скандируют ваше имя? Особенно в Турции, Италии…
– Я, естественно, человек и чувствую себя при этом очень хорошо, комфортно. Понимаю: то, что я сделал, сделано хорошо. Не сразу это осознаешь в жизни. Тренеры должны думать о том, что они оставят после себя – выжженную землю или то, что можно передать следующим поколениям. И, конечно же, я счастлив, что я за собой что-то оставил, раз болельщики скандируют мое имя. Хотя это только воспоминания. Пусть и очень приятные!

Журнал «Шахтер»