Разван Рац: «Тяжело объяснить партнерам, что сейчас происходит в Украине»

Разван Рац

Румынский экс-защитник Шахтера Разван Рац откровенно ответил на вопросы Football.ua.

«Были варианты с Бешикташем и Марселем, но выбрал Вест Хэм»

- Десять лет в Шахтере, а тут – уже третий клуб за полтора года: Вест Хэм, Райо Вальекано, а теперь ПАОК. Выглядит, как непостоянство.

— Если сравнивать, то можно сказать и так. Со стороны все, что случилось со мной за последние полтора года, кажется довольно простой историей. Но только со стороны. Все началось с Вест Хэма. С этим клубом я подписал контракт в общем на три года, но в соглашении был прописан пункт, согласно которому я должен отыграть 19 матчей в каждом из сезонов, чтобы контракт автоматически продлевался на следующий год. При чем, это только матчи Премьер-лиги, без Кубка Англии и Кубка лиги, то есть речь идет о половине чемпионата: 19 из 38 поединков.

- И 19 вы не отыграли…

— Когда дошел до отметки в 16 или 17 матчей чемпионата менеджер перестал ставить меня в состав. Я же ехал в Англию не для того, чтобы смотреть на других и получать за это деньги, а играть. Поэтому было принято решение прекратить сотрудничество с Вест Хэмом.

- А переезд именно в Англию являлся для вас самоцелью после Шахтера?

— Это была моя давняя мечта. Думаю, что любой футболист хотел бы попробовать свои силы в Премьер-лиге. Поэтому хоть и были другие разговоры и предложения, я выбрал Вест Хэм.

- А какие у вас были еще варианты?

— Из числа серьезных, когда можно было подписывать контракт, а не просто поговорить, это Бешикташ и Марсель.

- «Там безумная атмосфера на стадионах, и играть в футбол на Туманном Альбионе одно удовольствие» – так вы сказали еще в 2008-ом об Англии. А на деле – играть в Премьер-лиге было одно удовольствие для вас?

— Именно! Получил удовольствие от того, что наконец прочувствовал на себе Премьер-лигу. Плюс, давно хотел сыграть против Манчестер Юнайтед на Олд Трафорд, и эта мечта тоже сбылась. В принципе, меня в Вест Хэме все устраивало и все понравилось. Было только одно «но», из-за которого в итоге я и уехал из Лондона.

- Почему вам не дали сыграть еще 2-3 матча?

— Возможно, это финансовый вопрос. Считаю так еще и потому, что если бы контракт продлился на второй сезон, то мой заработок увеличился бы по сравнению с первым сезоном. Возможно, этот нюанс был проблематичным для клуба. Думаю, я не ошибаюсь с этой версией. И как профессионал, после разговора с тренером, я не мог себе позволить рисковать своей карьерой. Я не тот человек, который готов сидеть на скамейке и получать за это деньги. Мне просто всегда нравилось играть в футбол, поэтому сразу же начал искать место, где на меня будут рассчитывать.

- Тяжело быть полностью удовлетворенным, когда ваша команда является аутсайдером практически во всех матчах?

— Я получил удовольствие благодаря болельщикам Вест Хэма и тому, что это клуб с большими традициями. Я же изначально знал, что это не та команда, которая будет бороться за чемпионство или даже что-то приближенное. Но выбрал я больше чемпионат, чем именно команду. Это было важнее.

- Кстати говоря, до переезда в Лондон вы же всю жизнь играли за команды-гранды: так было в Румынии с Рапидом, и с Шахтером в Украине. Тяжело было перестроиться и привыкнуть к тому, что ваша команда (так было и с Райо Вальекано) часто проигрывает и не является топ-клубом внутри чемпионата?

— Морально тяжело, потому что за десять лет с Шахтером привык выиграть практически в каждом матче. Но я пытался отдавать на поле все лучшее, что у меня есть и изо всех сил пытался выигрывать. А то, что не получилось, — так ничего странного в этом не было, потому что много команд было просто сильнее. И я знал, что так будет, поэтому как-то сумел более-менее подготовиться к такому положению дел.

- Тоска по Донецку и Шахтеру мешала полностью сосредоточиться на футболе в Вест Хэме?

— «Мешала сосредоточиться» – это, скорее всего, не та формулировка. Не секрет, что я до сих пор на связи со многими ребятами из Шахтера, своими друзьями, что этот клуб многое для меня значит и что у меня есть только хорошие слова о всех людях, которые мне помогали в Шахтере все эти годы: от первого болельщика – до самого простого клубного сотрудника. Но я не могу сказать, что эти воспоминания или тоска мешают мне сосредоточиться на футболе сейчас.

- В чем были самые большие трудности адаптации в Лондоне?

— Их не было, потому что я знал английский, быстро вошел в темп тренировок и игры. Так что адаптировался очень быстро. В принципе, точно так же, как было в Райо, а сейчас – в ПАОКе. Я склонен относить себя к числу людей, которые не страдают «вопросом адаптации».

«В Шахтере получал большие нагрузки, чем в Вест Хэме»

- Какие у вас отношения складывались с Сэмом Эллардайсом?

— Хорошие. Это человек и тренер, с которым у меня никогда не было конфликтов. Но ситуация: я сыграл 16-17 матчей в чемпионате, плюс – 5 в двух внутренних Кубках. Играл стабильно и на тот момент у меня не было никаких проблем со здоровьем. Но больше я почему-то не играл. В то же время, думаю, что с моим продлением контракта не все зависело от менеджера.

- Принято считать, что Сэм Эллардайс – сторонник «простого футбола», за что его часто критикуют, а сам он уже давно иронически относится к подобным «уколам». По сравнению с Шахтером Луческу, это было совершенно новое для вас футбольное испытание в плане тактики?

— (Смеется) Конечно, это был совсем другой футбол, совсем! В Шахтере я играл в быстрый и «короткий», скажем так, приличный, футбол. В Вест Хэме все было совсем наоборот. Но! В этом, если можно так сказать, и был весь прикол – мне надо было быстро привыкнуть и переучиться после десяти лет игры в другом стиле. К тому же, я же должен был доказать, что могу играть в Англии! Не зная всех подробностей, со стороны, наверное, кажется, что я не смог адаптироваться в британском футболе, из-за чего и ушел из Вест Хэма. Но если посмотреть на количество игр за полсезона, их качество и отношение болельщиков и специалистов, я не смогу сказать, что не адаптировался в Англии. Сложилась ситуация, в которой ничего не зависело от меня и, скорее всего, от тренера.

- Было что-то на Грин Стрит и Аптон Парке, что вас откровенно удивляло: во время тренировок, в раздевалке, во время совместных с игроками походов в рестораны или бары?

— Уж точно непривычно было то, что появилось очень много свободного времени. Хотя все и думают, что в Премьер-лиге больше нагрузок, а, следовательно, больше уделяется времени тренировкам и меньше свободного времени, но я могу сказать, что на самом деле в Шахтере я получал бОльшие нагрузки.

- В Украине, наверное, во всех клубах игроки как минимум после удачных матчей традиционно собираются трапезничать: выпивают, закусывают. В Вест Хэме это тоже было принято?

— По сути, примерно было то же самое. Но нельзя сказать, что собирались все игроки, да тренеры. Как правило, мы собирались где-то покушать посреди недели, но не обязательно после игры. То есть даже после побед совместные сборы, например, в ресторане, не были неписаным правилом. В то же время в Испании мы могли даже дважды в неделю собираться, еще и с тренерами, чтобы где-то посидеть, покушать.

- Футболисты в Англии выпивают больше, чем их коллеги в Украине, или отличаются бОльшим консерватизмом? Легенда гласит, что британские тренеры готовы закрывать глаза на любовь игроков к спиртному или сигаретам, если есть результат.

— Смотря о чем идет речь в этой легенде. Понятно, что никто выпивший на тренировку не приезжал – такого, наверное, и быть не может. А вообще – у каждого человека ведь есть своя приватная жизнь, и он может заниматься тем, что считает нужным. В футболе это, конечно, не должно мешать качеству игры и работе на тренировках. Я когда-то интервью Алекса Фергюссона читал. Так вот он сказал, что ему нужны футболисты, и что его не интересует, чем они занимаются за пределами тренировочной базы и стадиона. Лично я не видел, чтобы кто-то сильно напивался или любил часто употреблять алкоголь.

- Вы выпили много темного пива в Лондоне?

— Так я не люблю темное пиво (смеется).

- Светлое в фаворе?

— Ну, я думаю, что могу себе иногда позволить выпить, но в разумном количестве. Например, бокал вина с семьей или в ресторане.

- Вы сказали о наличии множества свободного времени. Дом, семья, телевизор, интернет, или были занятия более увлекательные?

— Примерно так и было: на первом месте семья, плюс – все остальное.

- В Вест Хэме всем пожали руки на прощание, или были люди, которые не были этого достойны, на ваш взгляд?

— Со всеми обнимался, а не просто жал руки. Можете даже проверить, спросить у Марка Нобла или капитана (Поверим на слово. — Прим. Ан.В.). У ребят как раз была игра, и я зашел к ним в раздевалку, чтобы попрощаться. Точно так же попрощался и с Эллардайсом.

«Кто-то старается создать мне плохой имидж»

- Ваш роман с Райо Вальекано длился тоже недолго.

— Контракт с Вест Хэмом я разорвал 31 января. И то, что надо будет искать новый клуб, я предусмотрел. Что касается Райо, то сразу же скажу, что я до сих пор очень рад, что попал именно в эту команду. Для многих Райо кажется просто маленьким клубом. На самом же деле это действительно маленький клуб, но с очень большим сердцем. Добрая сердца и у всех сотрудников клуба, футболистов, болельщиков – это одна дружная семья, частью которой мне посчастливилось быть.

- Почему пробыли в Мадриде меньше полугода?

— Дело в том, что я подписал контракт на 4 месяца. А выбрал Райо Вальекано, потому что для меня было новым опытом – ощутить на себе испанскую Примеру. А во-вторых, мне надо было найти команду, в которой я смог бы доиграть как раз до конца прошлогоднего чемпионата, то есть именно 4 месяца. При этом, мне предлагали соглашение на год и 4 месяца, но я отказался.

- Почему?

— Потому что по окончании сезона, летом, я хотел проанализировать и понять, что я буду делать дальше. Кстати говоря, когда я пришел в команду, Райо был на 19 месте, в зоне вылета, а закончил чемпионат на 12-м. И эти четыре месяца были чем-то фантастическим, о чем я буду вспоминать всю свою жизнь.

- Если в Англии было немного спокойней, то в Примере пришлось бороться за выживание. Это было чем-то новым для вас?

— Отчаянно бороться за выживание и быть аутсайдером пришлось, по сути, только сначала. Первой матч за Райо я провел в Мадриде, на Кампо де Вальекас, где мы принимали Севилью и проиграли 0:1. После этого мы добыли семь побед и одну ничью подряд. Начав побеждать в каждом матче, мы все думали, что будем даже бороться за зону еврокубков, но в самом конце чемпионата проиграли несколько матчей, и закончили чемпионат в середине турнирной таблицы.

- Когда футболисты испытывают бОльшее давление: когда от них ждут чемпионств и кубков, а за каждую ничью критикуют, или когда неудачи – привычное дело, а победы случаются крайне редко?

— Давление на самом деле большое и в первом, и во втором случае, но чем больше критики, тем сильнее ты должен быть морально, держать удар и учиться правильно принимать действительность. Но правильно реагировать на критику получается далеко не у всех и не всегда, и тогда это создает проблему.

- Со стороны частые смены команд свидетельствуют о том, что вы доигрываете, или это не так? Как вы, в свои 33, воспринимаете нынешний период карьеры?

— (Улыбается) Как раз я не считаю, что доигрываю. Наоборот – я только начинаю. В Украине ведь никто не написал, что я пришел в Райо, когда команда была в зоне вылета, а в итоге едва не замахнулась на зону Лиги Европы. В Испании, например, в прессе писали, что благодаря Развану Рацу Райо Вальекано ожил, и это вряд ли значит, что я доигрываю. В Англии, кстати, когда я приехал с травмой после сборной и пропустил две игры, болельщики тоже во все социальных сетях и комментируя новости писали, что это очень большая потеря для Вест Хэма. А в Украине новости сводились практически к тому, что меня едва ли не выгоняют то с Вест Хэма, то с Райо Вальекано. Поэтому и выглядит так, что я, дескать, колешу по Европе, и доигрываю. Я считаю, что расцвел в Вест Хэме, получил новый опыт в новых чемпионатах. И уж точно я не был отстоем ни в Англии, ни в Испании. Понимаете, я играл все время во всех командах, а не сидел на скамейке. В Англии играл все матчи, кроме первых, когда Сэм Эллардайс сказал в интервью, что для начала я должен посмотреть со стороны за игрой команды, и еще кроме двух поединков из-за травмы. В Испании играл в каждом матче, пропустив лишь игру после красной карточки. Играю я и сейчас. И вообще в ПАОКе у меня все начинается сначала. В прошлом месяце я стал лучшим игроком команды, опять регулярно играю в Лиге Европы, и в целом все идет отлично. А в воскресенье, например, мы выиграли 4:0 в ОФИ, а я забил два гола, став лучшим игроком матча. Буду стараться продолжать в таком же духе. Но при этом я понимаю, что кто-то старается создать мне плохой имидж.

«И в Вест Хэме, и в Райо, и сейчас в ПАОКе партнеры спрашивают, что происходит в Украине, а мне всегда тяжело ответить и объяснить»

- Как вашей семьи коснулась война на Донбассе?

— Ооооо… У меня есть дом в Донецке и еще некоторые инвестиции. Плохо, что я не могу ничего сделать и никак повлиять на ситуацию. Я могу только молиться, чтобы война закончилась как можно быстрее. И не потому, что у меня там есть дом или еще что-то. Есть более важные вещи в жизни. Есть люди, которые гибнут, есть дети, которые остаются без родителей или своих братьев и сестер. Есть солдаты, которые умирают каждый день. При чем, многие из них наверняка не знают, за что они умирают и зачем. Так не должно быть.

- Лично у вас есть конкретная позиция в вопросе войны в Украине?

— Понимаете, у меня не может быть какой-то позиции, не зная, что именно там происходит, не зная правды. Настоящую правду о причинах этой войны, на мой взгляд, знают очень мало людей. А то, что пишут и рассказывают одни, вторые, третьи… Я не знаю, кто прав, а кто обманывает. Единственная моя позиция может быть таковой: я за мир и за то, чтобы прекратился огонь.

- Вы наверняка общаетесь с игроками Шахтера до сих пор. Что они говорят вам по этому поводу? Какая правда у них?

— Мы об этом очень много разговариваем, и приходим именно к тому выводу, что правду они, как и я, не знают. У каждого своя правда, каждый человек считает, что прав именно он. Но я ведь не политик, как и мои бывшие одноклубники по Шахтеру. Мы не знаем правду, а источники, не искажающие информацию, найти сейчас очень сложно.

- Что говорят СМИ в Румынии, Англии, Испании, а теперь Греции о войне в Украине?

— Я особо не следил за тем, что пишут в прессе. Они ведь, как правило, используют совершенно разные украинские и российские источники. Но у меня очень много друзей, партнеров по моим командам: и в Вест Хэме, и в Райо, и сейчас в ПАОКе, спрашивают, что происходит в Украине, почему так. А мне всегда тяжело ответить и объяснить, какая именно ситуация на Донбассе.

- За выступлениями Шахтера следить продолжаете?

— Конечно.

- Какой последний матч команды Луческу видели?

— Поединки чемпионата у меня нет возможности смотреть, а вот последний матч в Лиге чемпионов против Атлетика Бильбао видел, и вообще слежу за выступлениями команды в еврокубках.

- Как вам нынешний Шахтер?

— Это команда, которая остается самой сильной в Украине, и у которой есть очень большие шансы выйти из группы Лиги чемпионов.

- Азеведо как вам?

— Хорошо. Мне кажется, что как игрок, недавно пришедший в Шахтер, он провел достаточно неплохой матч. Думаю, чем дольше он будет находиться в команде, чем сильнее со временем будет играть.

- Срна назвал это Шахтер самым сильным за все время.

— Я с Дарио не согласен. Это не самый сильный Шахтер, и не потому, что я там не играю. У меня другое мнение. На мой взгляд, самый сильный Шахтер был в период с 2009 года, когда мы выиграли Кубок УЕФА, по сезон 2011/12 годов.

- Не обидно, что более ранний Шахтер, выигравший Кубок УЕФА, уходит в историю? Теперь принято считать идеальным и примером для подражания команду, которая выходила именно в 1/8 Лиги чемпионов.

— Как бы там ни было, игроки, которые являлись основными для Шахтера и ребята, которые до сих пор остались в клубе, вместе были великолепной командой. Но потеряв четырех игроков, которые многое значили для команды, надо время для новичков, чтобы сыграться.

«Не отрицаю, что у нас с Мирчей Луческу были разные противоречия»

- Шевчук до сих пор является игроком стартового состава в свои 35, в то время, как вы вынуждены были уйти из Шахтера в гораздо более молодом возрасте. Как считаете, если бы у вас тоже был украинский паспорт, у вас была бы возможность до сих пор оставаться игроком донецкой командой?

— С моей стороны некорректно говорить о том, как играет Слава, и дело ли только в паспорте. Но если взять все то время, пока я был в Шахтере, паспорт значил многое, потому что лимит на легионеров, созданный Федерацией футбола Украины, для Шахтера всегда был весьма проблематичным. Точно так же нужно признать еще одну очевидную вещь: Слава Шевчук все же футболист высокого качества.

- На старте сезона он, кстати, получил лестные отзывы о своей игре от разных специалистов. Пришлось даже слышать, что он с каждым годом молодеет, прибавляет в скорости и мудрости. Да и в сборной он играет до сих пор.

— Ничего удивительного. Я рад за Славу и желаю ему только всего самого лучшего. А будет ли он дальше оставаться основным в сборной и Шахтере, зависит только от него.

- А при каких обстоятельствах вы уходили из Шахтера? Есть же какие-то конкретные причины, которые никто не хочет называть. Вы просто в какой-то момент перестали устраивать главного тренера по своим игровым качествам?

— (Смеется) Я не буду раскрывать все карты и рассказывать все, как было. Но, скажем так, если вспомнить первые вопросы этого интервью, то моей мечтой были выступления в английской Премьер-лиге. И когда такая возможность у меня появилась, я ей сразу же воспользовался. Конечно же, были некоторые факторы, о которых я не хочу говорить хотя бы потому, что не вижу в этом никакого смысла. Это все уже в прошлом.

- Множество высказываний Мирчи Михайловича свидетельствуют о том, что у вас был конфликт с ним. Да и если ввести в поисковик «Луческу Рац конфликт», всплывет множество различных ссылок.

— Скажем так, это были не конфликты, а всего лишь моменты, когда пресса делала из мухи слона. Было просто два разных мнения на одну ситуацию, которые журналисты преувеличивали, подавая информацию, как конфликт между мной и Луческу. При чем, обычно всем этим занималась именно румынская пресса. «Неповторимая» румынская пресса, чего уж там. Именно она все, как правило, раздувала… Я не отрицаю, что у нас с Мирчей Луческу были разные противоречия, но не более того.

- Однажды, в 2008 году именно румынскому изданию, Луческу заявил следующее: «Я ругался с Рацем для его же блага. Я вижу, что Рац начал деградировать. Надеюсь, что он наконец-то повзрослеет. Для своего возраста он не демонстрирует зрелой игры. Последние два года остается мальчонкой».

— Ну, во-первых, сразу же скажу: далеко не факт, что журналисты написали именно то, что хотел сказать Мирча Луческу. В команде я всегда был под давлением, потому что все думали, что я нахожусь под крылом Луческу. И мне каждую игру и тренировку надо было доказывать, что я играл только потому, что являлся хорошим футболистом и заслуживал места в Шахтере свои трудом.

- После этого интервью вы еще много лет продолжали играть в стартовом составе. Следовательно…

— О чем это говорит? Если бы я деградировал на самом деле, я думаю, что ни один тренер ничего не делал бы себе во вред, и раз спустя несколько месяцев, в 2009 году, Шахтер со мной в составе выиграл Кубок УЕФА, значит, я заслуживал того, чтобы играть. Недостойному игроку в том Шахтере Луческу не доверял бы.

- То, что вы с Луческу являетесь соотечественниками, как-то усложняло вам жизнь?

— Мне кажется, что если ты играешь в другой стране, а при этом тренер – твой соотечественник, это всегда усложняет жизнь футболисту. Я не был исключением.

- В то же время мало кто поспорит, что по крайней мере в пределах Украины Мирча Луческу – выдающийся тренер. В чем заключается его величие?

— Мне тяжело просто перечислить его наилучшие профессиональные качества. Но он действительно отличается от многих тренеров в лучшую сторону. Об этом лучше всего говорят его результаты. Если тренер дает результат, он всегда велик. О Мирче Луческу я могу сказать только хорошее. За все то, что он сделал, во-первых, для Шахтера, и, во-вторых, лично для меня. Считаю, что научился под его руководством многим вещам, играл все лучше с каждым годом и просто играл в свой лучший футбол. Возможно, работа именно под его руководством до сих пор позволяет мне играть в большом футболе: когда мой клуб борется и за чемпионство, и за еврокубок. Это очень много для меня значит.