Защитник Ростова: «Не секрет, что в низших дивизионах России матчи сдаются и покупаются»

Защитник «Ростова» Виталий Дьяков не подбирает слов и даже на самые злободневные вопросы отвечает прямо и открыто. В интервью Eurosport.ru молодой футболист рассказывает о выживании в Сочи без еды, приводит примеры предвзятой работы судей в низших дивизионах, объясняет, почему российские футболисты ходят с сумками Louis Vuitton, и делится своим отношением к Путину.

Едва встретив меня и еще толком не усевшись в кресло, Виталий, как и положено классному центральному защитнику, сыграл на опережение: «Только давайте без вопросов о «Локомотиве» – я уже кучу интервью дал на эту тему, больше не хочу».

– Конечно. В «Локомотиве» вы не сыграли ни одного официального матча, зато по арендам поездили прилично. Ваша первая поездка состоялась в 2007 году в команду «Сочи-04». Что это за клуб?

– У этой команды не было таких амбиций, как у «Жемчужины», такой рекламы. Было много ребят из Краснодара, откуда же и я, поэтому многих я знал. Перешел туда, чтобы получить игровую практику.

– После Москвы жить в Сочи наверняка было немного непривычно – на тот момент стройка еще только-только начиналась. Какие развлечения там были?

– Летом там, конечно, хорошо – море, солнце. Стоило наступить осени – и стало скучновато. На тот момент там особо некуда было сходить. Но команда была молодая, так что находили чем заняться – карты, компьютерные игры.

– Коваленко, который играл в этой команде в 2008 году, запомнился ударом в лицо судьи Тимофеева. Он рассказывал, что некоторые арбитры бегали на поле и говорили игрокам, что им в любом случае не остаться во второй лиге. Вы с подобным сталкивались?

– На тот момент нет. Были финансовые затруднения, нам долго не платили, но мы занимали место в середине таблицы, так что вылет не грозил. Судьи нас не запугивали.

– А вообще такое действительно происходит в матчах второй лиги?

– Ну, там судьи понаглее себя ведут, не особо уважают футболистов, играющих во втором дивизионе, ставят себя выше них. Во время игры с ними тяжело общаться, на поле они ведут себя немного вальяжно. По сравнению с Премьер-лигой – небо и земля. Сейчас судьям мы порой и напихать можем, а во второй лиге, если ты играешь на выезде в команде, которая не ставит задачи, против той, у которой эта задача есть, любые разговоры – это красная карточка или пенальти.

– Во втором дивизионе судьи душат команды?

– Безусловно. Я с этим сталкивался. Есть матч, который на меня очень повлиял. Это было мое единственное удаление в карьере. Мы в последнем туре играли в Сочи против новороссийского «Черноморца». Они уже выполнили задачу, последняя игра сезона, полный стадион, приехало руководство города, им нужно было обязательно побеждать. Ведем после первого тайма со счетом 1:0, и нам в перерыве тренер говорит: «Смотрите, сейчас судейство может кардинально измениться. Играйте аккуратно, никаких разговоров с арбитром». Не прошло и минуты после начала второго тайма, последовал заброс в нашу штрафную, я завладел мячом, нападающий сыграл в подкате против меня, и мы вместе упали. Слышу свисток, думаю, мяч наш, а судья показывает – пенальти.

– Помните фамилию?

– Его фамилию не помню, надеюсь, он больше не работает. Мне 18 лет, я еще ничего не добился, меня никто не знает, я в таком шоке… Начал орать на него. Игрок «Черноморца» уже собирается бить пенальти, а я продолжаю психовать – не передать словами, как я был зол. Ну и стоило мне обматерить судью – я тут же получил красную карточку, а в протоколе потом написали такое, что мне дали четыре игры, которые перешли на следующий сезон, когда я играл уже в «Губкине». Может, сейчас во втором дивизионе уже не так, но все равно проблем много – эту лигу не показывают, на всеобщее обозрение не выводят.

– Губкин еще меньше Сочи. Когда я узнал, что в этом городе есть горно-обогатительный комбинат, сразу вспомнил Новотроицк с его заводами.

– Там я тоже был. Летом 2009 года. Я ни в какую не хотел ехать – видел, что пишут в прессе, обещают закрыть команду, нет денег – но в итоге одному из руководителей «Локомотива» пообещал, что съезжу, посмотрю и, если понравится, останусь. Приехал – и был в шоке от города. Наступил второй день пребывания там, провели двустороннюю игру, тренер спрашивает, где мне лучше играть, а я ему отвечаю: «Вы знаете, я уже билет обратно купил». В итоге «Носта» в том году вылетела во второй дивизион, и, думаю, деньги за тот сезон людям до сих пор не отдали.

– А Губкин?

– Это своеобразный маленький город. Минимум развлечений, минимум возможностей разнообразить свою жизнь. Кто там родился и живет всю жизнь, спокойно к этому относятся. Ну а мне после Москвы и Краснодара было там катастрофически сложно. Хорошо, что в Губкине играло много молодых ребят – команда была дружной и все негативные моменты нашего местонахождения нам удалось сгладить.

– Роман Орещук, играя в Новотроицке, на машине ездил с ребятами в Магнитогорск за 360 км в аквапарки, кафе. А вы из Губкина выбирались?

– Да, там рядом, в тридцати километрах, есть более или менее нормальный город – Старый Оскол, туда мы ездили после игр посидеть в кафе, погулять. В Воронеж выбирались – это под двести километров от Губкина. Ну иногда и в Белгород.

– Все футболисты – амбициозные люди, и, выходя на поле, им хочется слышать аплодисменты не трех человек, а целой трибуны. Каково это – играть с мизерной поддержкой?

– Допустим, сезон в Сочи. Первую игру проводили с «Черноморцем» дома, было тысячи две. Мы сыграли 2:2. Потом матч с Таганрогом, мы его проиграли – и на все следующие матчи приходило сто-двести болельщиков, девяносто из которых – родственники местных игроков. Наша команда не имела никаких задач, смотреть, как мы идем на седьмом-восьмом месте, местным жителям, возможно, было неинтересно, и к тому же в Сочи основной командой была «Жемчужина». Она тогда играла в КФК, и, думаю, на нее даже побольше болельщиков собиралось. Когда они вышли во второй дивизион, на «Жемчужину» по шесть-семь тысяч ходило.

– Самое шокирующее, что с вами произошло за то время, что вы провели в командах второго дивизиона.

– Запомнилось, что в Сочи нам приходилось выживать. За время аренды там заплатили лишь один раз. Учитывая, что в той команде было много ребят из Краснодара, мы ездили к себе домой, где нам помогали родители. Другим приходилось тяжело – они жили на базе в Сочи, и когда в конце на базе уже не было еды, ребята ждали, пока краснодарские приедут и что-нибудь привезут поесть.

– А что руководство говорило в такой ситуации?

– Нас кормили завтраками – обещали, что завтра будут деньги. Мы после каждой выездной игры ехали через Краснодар – местные там выходили, а остальные ехали в Сочи. День-два им действительно нечего было толком поесть, поэтому мы приезжали из Краснодара с кучей пакетов еды – и такая была радость у игроков.

В Губкине запомнилось, что в конце сезона там начинаешь сходить с ума – сложный для жизни город. Там, в отличие от Сочи, платили, но пойти было некуда. Одна центральная аллея – не помню, как называется; только по ней и можно ходить туда-сюда пятьсот раз, вот и все развлечение. Когда я переходил в команду, спросил у одного из игроков, что интересного есть в городе. А он мне ответил, что недавно супермаркет большой открыли. Он посчитал это за развлечение, а там в этом мини-торговом центре ничего кроме супермаркета и не было. Единственное, что спасало, это дружный молодой коллектив.

– Некоторые мои друзья, игравшие во втором дивизионе, рассказывали, что чуть ли не во время игры можно подойти к судье и озвучить сумму за пенальти во втором тайме. Вы сталкивались с подобным?

– Я тоже думаю, что во втором дивизионе не все чисто. Но когда я там играл, мне было 18-19 лет, и я эти вопросы не решал – мне никто не предлагал сдать матч, никто не говорил, что мы сегодня зарядили судью, он наш. Если кто-то этим и занимается, то это явно люди постарше, а не молодые футболисты. Естественно, ни для кого не секрет, что в низших дивизионах чемпионата России матчи сдаются и покупаются. Тому уже не раз находили доказательства. Но, думаю, сейчас этого уже гораздо меньше. Мы видим, что и в последних матчах Премьер-лиги все упираются, все играют. В мой первый год в Премьер-лиге мы в последнем туре чемпионата играли с «Томью». Они уже вылетели, нам же нужно было побеждать, чтобы не попасть в стыки. Но они уперлись, и мы проиграли – 2:1. Хорошо, что сейчас нет сливных матчей и все чисто.

– Вы во второй сборной России играли вместе с Сапоговым. Что это за человек?

– Не скажу, что мы прямо так сильно дружили. Общались. Думаю, всем запомнится тот гол, который он забил Турции в пустые ворота. Нормальный веселый парень, вроде бы адекватный. С ним можно поговорить, он, как и я, болеет за «Ювентус».

– Его решение завершить карьеру вас удивило?

– Вообще, да. Мало от кого в 25 лет можно услышать, что он завершает карьеру по причине того, что устал от футбола. Мне кажется, он зимой куда-то перейдет. Возможно, это был такой маневр, чтобы разорвать контракт с «Волгой»: может, у него были проблемы с клубом, и он хотел уйти, а никаким другим путем это у него не получалось, поэтому он объявил о завершении карьеры.

– Вам когда-нибудь приходило в голову закончить с футболом?

– Слава Богу, нет. Играю в футбол с пяти с половиной лет, когда меня папа отвел в секцию. А так еще до секции гонял мяч по квартире с отцом, разбивали все вокруг, выходили во двор. Стать футболистом и добиться чего-то было моей мечтой.

– Сапогов очень хотел уехать в «Ювентус» и даже пропустил тренировку «Волги», чтобы передать диск с нарезкой своих игр Антонио Конте. Вы тоже болеете за этот клуб и наверняка хотели бы там играть. Смогли бы решиться на такой же поступок?

– Когда я первый раз услышал об этой истории, подумал, что это шутка. Я, наверное, не смог бы записать диск и передать Конте или кому-то из администраторов «Ювентуса». Думаю, если ты футболист, подходящий по уровню такой команде, тебя и так заметят и пригласят. Это не абы какой клуб, и я не думаю, что с помощью какого-то диска можно в него попасть. Не знаю, может, ему захотелось как-то выделиться или повеселиться, или он действительно посчитал, что это шанс. Но может, его зимой сейчас в «Ювентус» пригласят, я буду за него очень рад, и тогда, возможно, последую его примеру.

– Шикунов и Непомнящий называют вас будущим сборной России – наряду с Беляевым, Бурлаком и Гранатом. Как на вас влияют эти слова?

– Точно не отрицательно. Придают сил – раз твои труды и старания замечают и оценивают так высоко. Сборная России – участник чемпионата мира, и если какие-то люди тебя называют будущим сборной – это, безусловно, приятно. Но эти слова нужно еще оправдать, предстоит много работы; многого нужно добиться, чтобы попасть в сборную. Хватало футболистов, которых называли будущим сборной, а у них что-то не получилось, и они сейчас играют в ФНЛ, во второй лиге, а может, и вообще закончили. Можно взять того же Будянского, который когда-то был в «Ювентусе», сборной России, а сейчас, думаю, даже Википедия не знает, где он находится.

– Вы провели два сбора с национальной командой. Какое впечатление оставил Фабио Капелло?

– Капелло – топовый тренер мирового уровня, харизматичный человек. Тренировочный процесс сборной и клубов немного отличается, задача в сборной – вызвать нужных людей и поддерживать их форму, но каких-то упражнений, которых я никогда не видел, в сборной я не встретил. Отметил бы в Капелло его требования к дисциплине, все строго.

– Например?

– Все должны вместе обедать, ужинать, все ждут, пока последний доест, чтобы никаких телефонов в столовой, никто никуда не ходил в тапках. Футболисты к таким ограничениям относятся, в принципе, положительно, ничего архисложного в том, чтобы вместе прийти и уйти, нет. Еще когда ты живешь в гостинице, от нее далеко уходить нельзя. Сто-двести метров отошел – и обратно, никто не гуляет, никуда не ходит. Но раз у него такие правила, значит, их надо соблюдать. К тому же в сборной ты проводишь не так много времени – неделю или десять дней, можно и потерпеть.

– Какое у вас хобби?

– Свободное время проводим с женой, любим гулять по Ростову, по паркам, аллеям. Играем вместе с ней в приставку, сейчас купили себе Playstation 4. Пока ничем конкретным помимо футбола себя не увлек, стараемся с женой разнообразить свое свободное время.

– Вы в Ростове уже два года. На улицах узнают?

– Да, безусловно, узнают – и на улицах, и в кинотеатрах. Подходят, просят автографы. Это приятные жизненные моменты, к которым я уже привык.

– Читаете газеты-журналы?

– Всю спортивную прессу, люблю интервью, мне это всегда интересно. Удивляюсь порой оценкам после игры. Зайдешь на три разных издания и задаешь себе вопрос: неужели люди смотрели разный футбол – у всех разные оценки. Когда только начинал в Премьер-лиге, переживал, что сейчас кто-нибудь низкую оценку поставит, а теперь понял: в этом нет смысла.

– «Ведомости», как Широков, читаете?

– Нет, пока что такие газеты меня не интересуют.

– У вас очень эффектная жена. Сколько вы тратите времени на свой внешний вид?

– Гораздо меньше, чем жена. Если вместе собираемся, то приходится ее долго ждать.

– Частый спутник российских футболистов – ручная сумочка Louis Vuitton. Неужели они не знают других марок?

– Вполне возможно, но этот бренд популярен во всем мире. Моя жена, например, эту фирму не любит, а мне она нравится, и я тоже хожу, как и большинство других футболистов. Наверное, у нас у всех вкус одинаковый. Но если так посмотреть, то и в Европе много людей ходят с Louis Vuitton.

– Как вам сундук, который недавно убрали с Красной площади?

– Я видел фотографии и видео. Я спокойно к нему отношусь. Если его поставили бы на один-два дня, то в этом нет ничего страшного – сфотографировались, и ладно. А так, конечно, Красная площадь – не то место, где он должен стоять.

– Поговорим о политике. Сегодня утром на «России 1» был прямой эфир с Медведевым. Смотрели?

– Нет, у нас была тренировка.

– А вообще интересуетесь политикой?

– Вечером с женой могу посмотреть новости, читаю что-то в Яндексе, но особо не углубляюсь. Самое основное знать нужно, но глобально не вникаю во все это.

– Сейчас едва ли не каждый разговор с незнакомым человеком заканчивается обсуждением работы правительства и президента. Ехал на встречу с вами в такси – и тоже не смогли обойти эту тему стороной. А что думаете по поводу нашего правительства вы?

– Мне грех жаловаться, меня в моей жизни все устраивает. Да, у бабушек и дедушек маленькие пенсии, доктора у нас мало зарабатывают. Футболисты получают большие деньги, а те, кто пашут весь день на заводе, получают копейки. Понимаю, что людям кажется, что мы потренировались полтора часа в свое удовольствие, и все, но при этом у нас большие физические нагрузки, садится здоровье, и никто не знает, сколько ты проживешь и в каком состоянии будешь в 50 лет после карьеры игрока…

– Я не говорю, что футболисты незаслуженно зарабатывают свои деньги. Мне интересна ваша гражданская позиция. Вы уже два года живете в Ростове – например, дороги здесь как были убитыми два года назад, так и остались.

– Видимо, это никому не интересно. Да, в Ростове с дорогами беда приличная, пробки из-за этого колоссальные, а сейчас выпадет снег, так вообще на вертолете летать надо будет. В чем-то есть проблемы, в чем-то все хорошо. Так, чтобы всех все устраивало, никогда не будет, мы живем не в Сингапуре, где все идеально. Мы с женой сейчас поедем туда, смотрели с ней видео и фотографии – это какой-то нереальный уровень жизни. Конечно, у нас достаточно проблем, есть, что улучшать, но так как я не президент нашей страны, повлиять я на это не смогу.

– Вы ходите на выборы?

– К сожалению, еще ни разу не ходил.

– Почему?

– Считаю, что мой голос вряд ли что может изменить на выборах президента или на выборах в Государственную Думу. Не считаю нужным посещать это мероприятие, оно мне не очень интересно.

– Так думает большинство людей, поэтому дороги в Ростове до сих пор убитые.

– Возможно, так и есть. Может, когда-то наступит тот момент, когда я скажу: «Все, сегодня иду на выборы». Сколько я себя помню, папа с мамой никогда не ходили на выборы, но год назад папу осенило, и он пошел голосовать. Неявка на избирательный участок, конечно, большая, но мое мнение, что мой голос ни-че-го не изменит.

– Как вы относитесь к Путину?

– К Путину? Мы так серьезно углубились в политику…

– Ну, это важный и актуальный вопрос.

– Ага, я сейчас скажу что-то плохое про него – и прикроют футболиста Дьякова.

– Думаете, такое возможно?

– Ну нет, конечно. Я, в принципе, положительно отношусь к Путину. Есть какие-то проблемы, и многих людей не устраивает уровень жизни в стране, но кто бы ни пришел и что бы ни случилось, думаю, всегда найдутся те, кого что-то не устраивает. Большинство людей сейчас все устраивает, раз его опять выбрали президентом… Сейчас, например, могут переписать закон, и скажут, что теперь президента можно будет выбрать на десять сроков, и за Путина, может, и в десятый раз все проголосуют. Раз его выбирают, значит, большинство людей в стране все устраивает – как и меня, в принципе.

– Каково ваше отношение к Олимпиаде?

– Помню тот день, когда Сочи дали Олимпиаду. Тогда большинство местных жителей были против Игр, потому что Олимпиада предполагает грандиозную стройку, повышение цен. Хотя всю Россию Олимпиада наверняка обрадовала. Теперь есть шанс поехать, посмотреть, поболеть. Помню, на одной из площадей Сочи поставили большой экран, на котором транслировали выборы столицы Олимпиады. Жак Рогге объявил, что Олимпиада будет в Сочи, все обрадовались, запустили салют – а со следующего дня по всему побережью стали сносить дома, которые не по закону были построены или оформлены. К огорчению местных жителей, много гостиниц и домов было снесено.

Я к Олимпиаде отношусь положительно. В моем родном крае у людей появилась возможность сходить на Игры – возможно, это их единственный шанс попасть на такое мероприятие, не у всех же есть возможность поехать в Пекин или Лондон. Я бы сам с удовольствием туда поехал на хоккейные матчи нашей сборной. У нас как раз будет пауза между сборами.

– А когда вы узнали, что Краснодар не будет принимать чемпионат мира, что испытали?

– Я был в шоке. Мой родной город, в котором две команды из Премьер-лиги, южный регион, где будут идеальные условия, идеальная погода … Как я слышал, причина в том, что есть Ростов и Сочи, а Краснодар – это уже слишком много. Ну, выиграл Саранск… Был я там не раз. Не знаю, что там будут делать иностранцы – заняться там нечем.

– Там нужно помимо стадиона построить еще целый город.

– Ну, половину точно. Ладно русский человек – он ко многому привык, а иностранцам реально будет не на что посмотреть.

– В Краснодаре строят два новых стадиона, надеются, что все-таки решение будет изменено. Вы в это верите?

– Нет. Мы живем в России, и у нас все возможно, конечно, но не в этом случае – там ведь все от ФИФА зависит, поэтому шансов ноль.

– Вы верующий человек?

– Да.

– Государство сейчас уделяет большое внимание духовной сфере и запрету гей-пропаганды. Как вы считаете, над страной действительно нависла угроза стать обителью геев-безбожников?

– Честно, я вообще против всех геев. Я их за людей не считаю. Если кто-то скажет, что это такие же люди, как ты, ты или ты, но вот такая у них любовь… Я таких людей презираю, категорически против них. В моем круге подобных людей вообще нет, я бы с ними даже общаться не смог.

– Вы всегда охотно общаетесь с журналистами, которым случается задавать глупые вопросы. Самый глупый вопрос, который задавали вам?

– Хм… Ну, наверное, вопрос о том, не мешает ли мне прическа на футбольном поле. Как она мне может мешать? Если бы мешала, ходил бы с другой.

– Часто его задают?

– Ну, бывало. Я всегда стараюсь давать интервью после игры, в своей жизни еще ни разу не отказывал. Считаю частью своей работы общение с прессой – им интересно узнать мое мнение об игре, о жизни или еще о чем-то, это интересно также и нашим болельщикам. Но многих футболистов, особенно после поражения, очень сложно уговорить. Журналисты «НТВ-Плюс» вообще жалуются, что игроки «Локомотива» постоянно убегают через черный ход. Я всегда соглашаюсь на интервью, ничего плохого для себя в этом не вижу. Да, бывают одинаковые вопросы. Помню после одной игры мне звонили три разных издания, и девяносто процентов вопросов были одинаковыми. Я им сказал: «Знаете, я уже дал одно интервью, оно уже в прессу вышло, возьмите оттуда, мне больше нечего ответить». А корреспондент меня попросил, чтобы я как-то по-разному ответил. А как я могу по-разному ответить? Меня спросили, я ответил одно, а потом на тот же вопрос буду другое отвечать?! И что тогда обо мне подумают люди.

– Вы озвучили очень грамотную мысль – футболисты должны общаться с прессой. Это европейский подход, о котором в России мы можем только мечтать. Но как вы сами к этому пришли?

– Да мне самому интересно общаться с прессой, чем-то поделиться, что-то рассказать. Помню, еще в детстве мне было интересно читать чьи-то интервью. Читал, что за границей игрок вообще не может отказать в интервью, если его попросят. Видимо, вот так это мне запомнилось, запало в душу. Неважно, выиграли мы или проиграли, я никогда не откажу.

– Почему футболисты редко общаются после матчей? Не любят глупых вопросов? Боятся попасть на колкого журналиста?

– Всякое возможно. Зададут какой-нибудь вопрос с подковыркой, на него последует ответ, я хочу донести одно, ты поймешь что-то другое… Если это видеоинтервью, то все, что я сказал, так и передастся. А если, как сейчас, вы записываете на диктофон, то понятное дело, вы можете его чуть-чуть обработать, потому что не у всех поставленная речь. Иногда журналисты очень вольно интерпретируют слова футболистов и передают все не так, как имел в виду человек. Конечно, такое происходит редко – но происходит.

– Судя по вашим интервью, вы всегда говорите, что думаете. Самый памятный момент, когда это вышло боком.

– Сам себя ловил на мысли, что всегда говорю, как есть. Не люблю разговоры за спиной, и даже если что-то мне не нравится, выскажу человеку в лицо. Не все хотят слышать правду. Нельзя быть хорошим для всех, в любом случае кто-то будет плохого мнения о тебе, а если каждый человек о тебе хорошего мнения, то ты лицемер и подхалим. Я не такой, я даже рад, что я кому-то не нравлюсь, пусть таких людей и немного.

– Последний раз ваша команда проиграла как раз «Спартаку», и судья не увидел игру рукой у Паршивлюка. Вы еще сказали, что такое постоянно происходит в матчах с топ-клубами. Это эмоции или вы и сейчас так считаете?

– Порой интервью после игры даются на эмоциях. Ты кипишь после поражения, на все резко отвечаешь. Но сейчас, по прошествии времени, я скажу, что своего мнения не изменил. Да, судьи часто ошибаются в сторону топ-клубов. Взять наш матч с «Зенитом». По счету можно сказать, что мы на три ступени ниже, а если посмотреть игру, то можно увидеть, что первый и четвертый голы забивались с нарушениями. Подними в первом мяче судья флажок, и неизвестно, как бы все закончилось. И четвертый гол… А со «Спартаком» – это вообще цирк. Счет 1:0, Полоз бьет в пустые ворота, мяч попадает в руку Паршивлюку – пенальти и красная карточка. Да, пенальти надо забить еще, но если бы мы забили, и «Спартак» остался в меньшинстве, у нас шансов было бы больше. Но судья ошибся, бывает и такое. Может, в ответной игре судья ошибется в нашу сторону.

– Почему так происходит?

– Не знаю, как это объяснить. На бумаге «Зенит» лучше «Ростова», но в одной игре любая команда может обыграть другую, и порой, как мы доказали в Питере, порядок бьет класс. Честно, не знаю, почему ошибаются… Даже на «НТВ-Плюс» приводили статистику, сколько левых пенальти пробил «Зенит». Халк просто падал, а судьи давали пенальти. Если мы будем играть со «Спартаком», и судья поставит два нелепых пенальти в их ворота, то поднимется нереальная шумиха. Если убьют «Ростов» со «Спартаком», то особого значения этому никто не придаст. Да судьи ошибаются не специально, и мы, футболисты, допускаем ошибки, я понимаю это. Но нас за ошибки штрафуют, не ставят в состав, а они продолжают работать и строго их не наказывают.

– Судью Костевича отстранили от работы как раз просто за фотографию в красно-белой шапке.

– Если фотография старая, то тут ничего такого нет, это нормально. Но если в настоящий момент он судит и болеет за «Спартак»…

– Это важно, за кого болеет арбитр?

– Думаю, любой человек испытывает симпатии к какому-то клубу. Но раз он выбрал такую профессию, он не должен афишировать свои пристрастия. Болеешь за «Спартак», хочешь одеть шапку или шарф? Ну одень их дома.

– А как Еськов вас судил, вы помните?

– Такую фамилию я слышал, но в лицо не знаю. Если бы я увидел, его, то смог бы ответить… (Смотрит фотографию) А, ну да, этот судил.

– У него папа играл в «Ростсельмаше», а потом работал в структуре клуба. Да и сам Алексей играл в дубле «Ростсельмаша». Можете ли вы сказать, что он с симпатией работает на матчах «Ростова»?

– Да он даже недавно нас с кем-то судил, но ничего такого я не заметил. Вообще не знаю ни одного судьи, который убивал бы соперников «Ростова».

– Разговоры об интересе со стороны «Рубина» и «Зенита» не отвлекают?

– В принципе, нет. Есть желтая пресса, возможно, кто-то из них запустил этот слух. Может, кто-то обратился в клуб или позвонил моему агенту, и запустил эту информацию. Бывает, что футболисты говорят, что я ничего не слышал, а на следующий день выходит новость об их переходе. Ну и зачем было врать, спрашивается?! Лично я могу сказать, что никакой конкретики мне не поступало. Я неоднократно заявлял и повторю: я хочу остаться в «Ростове» как минимум до лета и помочь клубу побороться за Кубок России и самые высокие места в чемпионате.