Русол: «Как всегда, делаем с опозданием, но главное — делаем»

Андрей Русол

— Андрей Анатольевич, какие впечатления остались от двух последних поединков Днепра с Фиорентиной и Металлистом?
— Эти два матча выступили для нас своеобразным тестом на боеспособность в текущем сезоне. Хотя вообще футбольная жизнь такова, что ты сдаешь своеобразные тесты каждое воскресение... Да, на данный момент можно сделать определенный вывод, что Днепр стал сильнее и стабильнее не только в матчах против лидеров, но и в поединках против середняков Премьер-лиги. Мы всегда, можно сказать, мечтали достичь этой стабильности. И я надеюсь, что мы к этому приходим все больше и больше, ведь это показатель какого-то класса. Если ты ровно идешь по турнирной дистанции, значит, ты силен. Зачастую в длинном турнире побеждает именно наиболее стабильный коллектив.

— Сейчас Днепр силен и стабилен как никогда при Рамосе?
— Не хотелось бы делать какие-то преждевременные выводы, потому что чемпионат Украины состоит из 30-ти матчей, и самое интересное начинается в последних турах. Тут же можно вспомнить неприятный опыт прошлого сезона, когда мы после первой половины турнира чувствовали себя очень уверенно, думали, что в конце займем место выше того, которое заняли в итоге.

— "Самое интересное" — это с точки зрения спортивной составляющей?
— Вы провоцируете меня... (улыбается). Не хотелось бы в нашей беседе уходить в эту сторону.

— А в чем здесь провокация? Все же видели и понимали, как Днепр буквально засуживали в прошлом сезоне...
— Слабый всегда ищет оправдание где-то на стороне, сильный же сначала пытается разобраться в себе. Скажу так: у нас есть претензии и к себе тоже. Мы не хотим постоянно искать причину наших неудач в ком-то или в чем-то.

— Проанализировав ситуацию, какие причины Днепр нашел в себе?
— Мы поняли, что нам нужно становиться стабильней, нужно меньше очков терять в поединках с аутсайдерами, и что в матчах с лидерами при лучшей игре надо добиваться результата.

— Это вопрос мотивации футболистов?
— Не думаю. Это даже не вопрос опыта, а вопрос того, как заставить себя относиться к каждой игре одинаково и понять, что за каждую победу команде дают три очка. Это одна из основных составляющих успеха. Ведь обыграть Шахтер — это, конечно, хорошо, но матч с Зарей так же важен, как и любой другой. Этому тоже надо учиться. И я думаю, что в последнее время ребята сделали для себя какие-то выводы, и в дальнейшем мы будем более стабильны.

— Кстати, о Заре. Когда Хуанде Рамос пришел в Днепр, первый его матч в Украине был именно против луганской команды. И в дальнейшем Заря исправно продолжала и продолжает вставлять палки в колеса Вашего коллектива...
— Да, мы даже в этом сезоне перед домашним матчем с командой из Луганска вспоминали данный факт и статистику, которая гласит — Заря является для нас очень неудобным и неприятным соперником. Но, увы, это нам не помогло.

— Здесь есть какое-то логическое объяснение?
— Думаю, это ряд совпадений, и не хочется искать какую-то прямую закономерность. Давайте подождем следующей игры, когда, надеюсь, мы сломаем эту неприятную традицию.

— Вы, как и раньше, посещаете все выездные поединки Днепра, или со временем сосредоточились на кабинетной и организационной работе?
— Нет, я не привязан к какой-то определенной точке, и у меня нет обязанности, сидеть в кабинете. Я постоянно нахожусь возле команды.

— После Вашего назначения на пост исполнительного директора Днепра много разговоров велось насчет Ваших функций и обязанностей, но тогда никто так и не получил четкого ответа на этот вопрос. Можете сейчас четко очертить свой сектор действий?
— В мои глобальные задачи входит работа с отделом скаутинга, а также курирование нового отдела, который занимается адаптацией легионеров. Этот сектор начал работать, когда в Днепропетровск приехал наш последний новичок — Бруну Гама.

Для того чтобы более точно описать работу этого отдела, давайте припомним, как в начале 90-х годов английские футбольные клубы переняли практику больших бизнес-корпораций, которые давным-давно поняли — именно человек является очень важным активом корпорации. И чтобы максимально эффективно использовать его возможности, нужно создать ему определенные условия. А так как в последние годы движение человеческого ресурса между странами увеличилось в разы, а кадры перемещаются по всему миру, то была создана вот такая практика организации подобных департаментов. Там людям из-за рубежа пытались создать максимально благоприятные условия, чтобы они с первого дня начинали думать о работе, а не обустраивать свой быт и самостоятельно адаптироваться к новым условиям.

Если не ошибаюсь, именно в начале 90-х годов подобные структуры начали появляться в английских клубах, потом это пришло в другие страны. Мы, как всегда, делаем это с опозданием, но главное — делаем. Ведь были у нас случаи, что покупая легионеров за большие деньги, позже мы сталкивались с проблемами их адаптации в Украине. И здесь нет ничего удивительного, ведь это объясняется тем же психологическим расстройством, которое называется "синдром астронавта". Его суть такова: человеку, который кардинально меняет свою сферу жизни, в среднем нужен один год для полной адаптации. Что мы подразумеваем под термином "полная адаптация"? Это привыкание к пище, к среде обитания, понимание языка и способность дружить с людьми из нового для тебя региона. Для ускорения этих процессов и создаются подобные отделы.

— Кто инициатор создания такого департамента в Днепре?
— Уверен, что импульсом стал вопрос "почему мы получали отдачу от дорогих футболистов не так быстро, как бы нам этого хотелось?". В беседе с президентом клуба, который хотел решить эту проблему, я делился с ним информацией о подобных отделах в других странах. И он сразу же проявил желание организовать такой же департамент и в Днепре.

— Яркие примеры неудач с адаптацией — Инкум и Боатенг?
— Да, у нас существовали случаи, когда дорогостоящему футболисту, казалось, были предоставлены наилучшие условия, но он не мог заиграть. А мы не могли понять "почему?" И сейчас самая главная ошибка, которая может быть, — повторение прошлых ошибок. Мы долго искали причины, и сейчас, надеюсь, нам удалось найти все ответы. Теперь со своей стороны клуб будет прилагать максимум усилий, чтобы наши легионеры с первого дня думали только о футболе, а не об обустройстве быта.

— Сколько сейчас людей работает в этом департаменте адаптации? И кто это — бывшие футболисты или просто переводчики?
— Сейчас там трудится всего две девушки. Это тоже перенято из практики деятельности бизнес—корпораций. Объясню, почему. Ведь основная причина длительной адаптации футболистов — это его семья или возлюбленная. Игрок очень нагружен в футбольной жизни: у него каждый день тренировки, матчи, выезды. И через эту загруженность у человека могут возникать проблемы с женой, семьей. Например, переехавшая из Бразилии в Украину девушка, которая зачастую остается одна дома, потом начинает элементарно дергать своего мужа из—за своих проблем. И зачастую импульс каких-то неудач футболистов направлен именно отсюда.

— Получается, все внимание сотрудниц Днепра уделено именно парам игроков?
— Да, жене или семье. Если будет счастлива девушка или жена, то меньше проблем будет и у футболистов. Игроки получат больше времени, чтобы думать о футболе.

— Проблему с женой Жулиано удалось решить? Ведь, насколько известно, именно из-за проблем своей второй половинки бразильский полузащитник недавно хотел покинуть Украину.
— Когда семья Жулиано перебиралась в Днепропетровск, этого отдела в клубе еще не было, и жена нашего футболиста столкнулась с рядом проблем. И на сегодняшний день, насколько мне известно, она живет в Бразилии. Здесь мы ей пока не можем помочь. Хотя мы общались с самим Жулиано, говорили, что вскоре мы организуем соответствующий департамент, и что постараемся решить любые проблемы их четы. Однако, сложно сказать, изменилась ли ситуация на сегодняшний день.

— Какой главный принцип работы департамента по адаптации легионеров?
— Все направлено на пользу общему делу, на пользу Днепру. Можно сказать, что это все — мелочи, которые в сумме дают результат в виде места в турнирной таблице.

— Вы сказали, что эта идея возникла в беседе с президентом клуба. А как часто Вы с ним общаетесь? Ведь на публике он сейчас мелькает очень редко...
— Я за Игорем Валерьевичем никогда и не замечал особой публичности.

— Но в последнее время это, можно сказать, усилилось в несколько раз...
— У нас нет проблем с коммуникацией с президентом. Мы постоянно на связи. Если мне нужно передать ему какой-то месседж, это делается очень быстро.

— А с Хуанде Рамосом часто общаетесь? Можете выпить чашечку кофе в буфете тренировочной базы Днепра?
— Да, практически каждый день мы видимся на тренировках, и если нам надо поговорить, то нет никаких проблем.

— На тренировках Вы присутствуете в какой роли?
— Как зритель.

— Рамос не собирается учить русский или украинский язык?
— Честно говоря, не знаю. Но вообще, нужно ли это? Ведь проблем в коммуникации не возникает вообще. У нас есть хороший переводчик, который доносит информацию на 100 процентов верно. Поэтому я не думаю, что этот вопрос нужно ставить остро.

— Вы с Рамосом общаетесь через переводчика или на английском?
— Можем и на английском.

— А насколько хорошо Вы владеете этим языком?
— Я не чувствую потребности в словаре, и изъясниться с кем-то нет проблем.

— Насколько известно, в следующем году у Рамоса заканчивается контракт. Исходя из общения с ним, можете сказать, что у Мистера есть желание остаться в Днепропетровске и продолжить строить Днепр?
— Лично со мной он не делится своими планами на будущее. Думаю, год контракта — довольно длительный срок, и все еще может меняться. Этот вопрос будет решать президент клуба, а сейчас это не является проблемой.

— То есть, руководство пока не инициировало продление контракта?
— Мне об этом ничего неизвестно, и никаких разговоров об этом не велось.

— Что видите причиной игнорирования Мистером Дениса Олейника, который когда-то был на передовых ролях в украинском футболе и вызывался в сборную?
— Бывает, когда у футболиста и тренера случается конфликт, и здесь нет ничего удивительного. Мне бы не хотелось сейчас рассуждать, кто прав, а кто виноват. Это дело лишь двух человек, и не нужно копаться в этом.

— Денис не просил совершить трансфер в ближайшее время?
— Предложений по нему у нас не было. Когда есть предложение, футболист может просить принять его или отклонить. Мало просто прийти и сказать "Выставьте меня на трансфер".

— Однако, часто футболисты пользуются такой опцией, и когда в СМИ появляется новость о том, что клуб выставляет игрока на трансфер, на него сразу может появиться спрос.
— Сообщение о конфликте Олейника и Рамоса тоже часто появлялось в СМИ, немало обсуждалась, и потенциально заинтересованные в Денисе клубы могли отслеживать ситуацию. Это должно было выступить своеобразным сигналом о том, что Днепру можно сделать предложение по этому игроку. Для этого не нужно буквально говорить "Олейник — на трансфере".

— Вот кто уж действительно был настроен покинуть Днепр, то это Жулиано. Сейчас он хочет продолжить свою карьеру в Днепропетровске?
— Сегодня он выкладывается на 100 процентов. А что касается его профессиональных качеств и отношения к делу, то о нем можно говорить, как о топ-профессионале. За ним никогда не было замечено каких-то уклонений от тренировочного процесса, даже в тот период, когда он просил о трансфере.

— А у Вас был такой период в жизни, когда хотелось покинуть Днепр?
— Нет, никогда не возникало такого желания.

— Неужели не было заманчивых предложений?
— Таких предложений, от которых невозможно отказаться — не было. В бытность игрока поменять Днепр на Шахтер или Динамо для меня было немыслимо.

— Сейчас Ваше здоровье позволяет выходить на поле хотя бы иногда?
— Да, с друзьями порой играем.

— За команды ветеранов не выступаете?
— Нет, я по возрасту не подхожу (улыбается). Там только с 35-ти лет. Так что играю только с друзьями. Спина же теперь не беспокоит.

— В мировом футболе есть масса случаев, когда футболисты после завершения карьеры через некоторый период времени снова возвращались на поле. Для Вас это является в пределах реального?
— Нет, эта страница в моей жизни уже перевернута, и у меня не возникает мысли вернуться к профессиональному спорту.