Андрей Дикань: «Папа болел за киевское Динамо, а я за Спартак»

Анатомия спартаковского героя Андрея Диканя, вратаря из Харькова, которыйп обывал и чужим в незнакомом городе, и иностранцем в смутное время.

Сокольники

«Спартак» случился в жизни Андрея Диканя в 33 года. Кумир его детства Ринат Дасаев в этом возрасте уже заканчивал играть. В Москве Дикань быстро заслужил уважение в болельщицком сонме самого популярного клуба страны.

— Два года назад, когда у нас еще не было московской квартиры, мы жили в гостинице, — вспоминает Андрей. — Через пару дней после гостевой игры с «Марселем» гуляли с женой по Старому Арбату — итут ко мне подошел болельщик и пожал руку. Жена только приехала из Харькова и удивилась: «Тебя уже и в Москве узнают?» Та игра с «Марселем», конечно, феерической была. Федун зашел в раздевалку, обнял меня. Он вообще редко заходит — но всегда с добрыми намерениями. Ругань оставляет тренерам.

Будним осенним утром в парке Сокольники немноголюдно и сыро. Андрей предлагает укрыться от непогоды в кафе «Березка». Вопреки вывеске «Открыто» дверь не поддается. Флегматично метущий крыльцо центральноазиат, замечая наше недоумение, жмет плечами. Вопрос Андрея Диканя окончательно ставит его втупик:

— Скажите, вам официанты не нужны?

Хоккей

Посещаемость хабаровского стадиона имени Ленина круто пошла вверх, когда по городу прокатился слух: в СКА появился украинский вратарь-пенальтист.

— До меня там собиралось совсем мало народу, — рассказывает Дикань, — но стех пор, как я начал бить пенальти, стало приходить по 10000–12000. Кто знает, может, и совпадение, но вот, например, если бы в хоккейном «Спартаке» появился вратарь, исполняющий буллиты, вы бы пошли в «Сокольники»?

Я киваю, а Андрей вспоминает собственный самый запоминающийся поход на хоккей.

— В день хоккейного дерби («Спартак» — ЦСКА) у команды был выходной, и мы махнули в «Сокольники»: Паршивлюк, Чельстрем и де Зеув. Деми пришел с подругой и собачкой. В перерывах даже не могли друг с другом поговорить — заканчивалась одна фотосессия и начиналась другая. Я ходил с женой и детьми — им понравилось. Младший ребенок радовался голам, независимо от того, в чьи ворота забивали.

В Сокольниках Дикань живет в одном подъезде со Станиславом Черчесовым.

— Жена и водитель уже видели его, а я все никак не встречу. Он через супругу приглашал чай попить, но из-за тренировок не получается.

Черчесов — участник исторического матча в октябрьских «Лужниках», решившего судьбу советского чемпионства-1989. Тот матч Андрей бережно хранит в памяти.

Харьков

— В 80-е у нас с отцом было противостояние, — интригует Дикань. — Папа болел за киевское «Динамо», а я за «Спартак» — из-за Дасаева, кумира. Когда Шмаров забил знаменитый гол со штрафного, я вскинул руки, крикнул «гол!», а отец — хоп-па — и по животу меня. Невзначай. Отец ипривил мне любовь к футболу: еще в дошкольном возрасте водил меня на харьковский стадион — помню, приезжали «Спартак», «Жальгирис».

Если на стадион Андрея увлек отец, то в детскую футбольную школу — Сергей Шищенко, в недалеком прошлом полузащитник сборной Украины.

В харьковский интернат — один из самых престижных на Украине — Андрей надумал поступать в седьмом классе. При взгляде на 192-сантиметрового вратаря сложно без подсказки догадаться, почему ему могли отказать.

— Меня сперва не приняли из-за маленького роста — вратари-конкуренты были повыше. Я очень сильно расстроился, но вскоре всех перерос. Со второй попытки поступить удалось. Последние два года в интернате учился вместе с Максимом Калиниченко — он сильно выделялся еще в юности. Владислав Дуюн тоже был очень перспективным игроком — сразу из нашего интерната попал в «Спартак», но задержался там только на год. Потом мы с ним пересеклись в «Ростсельмаше»: нам было по 19, он только перешел туда из «Спартака», а я приехал в Ростов на просмотр.

«Сельмашу» юный Дикань не приглянулся и в компании восьми однокашек махнул в Ровеньки Луганской области.

— Нас отправили в команду «Авангард-Индустрия», но оставили в итоге только меня и одного нападающего. Как-то у нас не хватало футболистов и при счете 4:0 меня выпустили в атаку. Мне удалось забить — и приятель из проигравшей команды рассказывал, что их тренер страшно ругался: «Вам даже вратарь забивает!»

Следующие голы Дикань забивал уже в России.

Дальний Восток

— Тренер Олег Смольянинов отправился в Хабаровск и захватил с собой четверых игроков «Шахтера» из Макеевки— помню, мы называли себя украинским десантом. На Дальнем Востоке адаптировались достаточно быстро, заиграли неплохо. Три года подряд занимали второе место, но в итоге вывели-таки СКА в первую лигу. До сих пор он там держится. Поначалу в Хабаровске мне жилось попроще, чем остальным, — я был молодой, не семейный. Но потом уехал в Харьков на свадьбу друга, тоже футболиста, и познакомился с будущей женой — мы были свидетелями. Стали встречаться, но я вернулся в Хабаровск и два года мы общались в основном по телефону. Представляете, сколько денег потратил? К тому же разница во времени составляла восемь часов, сложно было подстраиваться.

Благодаря жене Андрей обзавелся колоритным хобби — правда, ненадолго.

— После свадьбы поехали в Египет. Начали заниматься дайвингом. Ныряли в Турции и на Мальдивах, но в Египте красивее всего. Жена уже на 40м погружается, хочет еще глубже, хотя дальше уже профессиональный уровень. С тех пор как у нас появились дети, кому-то нужно сидеть с ними наверху. Верх выбрал я.

Посвятив Хабаровску четыре сезона, Дикань исполнил 10 пенальти, не забив всего один:

— Как раз встречались недавно с Толей Рожковым, он теперь вратарей тренирует, — вспоминали мой единственный незабитый пенальти. Только вышли в первый дивизион, играли с «Химками», ужасная весенняя погода, грязь. Но я и после того промаха продолжал бить.

Последний раз Андрей подходил к 11-метровой отметке в составе «Таврии» — в Симферополе Дикань провел год, в ходе которого Вячеслав Грозный поманил его в «Терек».

От Хабаровска до Москвы

— Играя за СКА, я приехал на каникулы в Харьков, и тут звонок Юрия Семина — для меня это был шок, — вспоминает Дикань. — Семин говорил: «Нигматуллин уезжает в Италию, нам нужен новый вратарь». Я советовался с отцом, с Олегом Смольяниновым. Тренер сказал, что я еще сыроват и мне надо набраться опыта. Но, видимо, судьбой мне было предначертано оказаться в Москве — пусть даже так поздно. А в 2003году «Рубин», едва заняв третье место, привез мне контракт прямо в Домодедово. Я не хотел подписывать на ходу, предложил обсудить все вболее спокойной обстановке, но, видимо, люди из Казани восприняли это как отказ.

Хабаровск Дикань оставил ради Краснодара, где уже через пару лет нарвался на своего соотечественника:

— У Павла Яковенко в «Кубани» тренировались по четыре раза вдень. Вставали в 6:30, в семь уже были на поле. Первый раз в жизни тренировался при свете утром — обычно-то его только вечером приходится включать.

В 2007-м «Кубань» вернулась в премьер-лигу, но проблемы со здоровьем и прилет Владимира Габулова натолкнули Диканя на мрачные мысли о карьерном упадке. Однако отлучка в Симферополь оказалась только передышкой перед новым волнительным путешествием. В Грозном Дикань провел полтора бурных и насыщенных сезона, которые ознаменовались интригующими знакомствами:

— Близко я с Рамзаном Кадыровым не общался, но он часто заходил к нам враздевалку и приезжал на тренировки. Пару раз бил по воротам — приходилось поддаваться. Однажды мы проигрывали «Спартаку» 0:3, но забили два и чуть не отыгрались. В тот раз меня впервые в жизни наградили за проигранный матч. Насколько я знаю, там и сейчас щедро поощряют игроков — и молодцы, что так поступают.

«Спар​так»

Игра, после которой Дикань оказался в объятиях Леонида Федуна, стала для него второй в составе «Спартака». Дикань провел выдающийся матч, поймав не только все мячи, но и пару зажигалок, прилетевших с фанатских секторов.

— Сейчас уже привык. Везде, где трибуны близко к полю, что-нибудь бросают. В Стамбуле, например, недалеко от меня приземлилась железка от ремня безопасности. Отдал железку судье — тот только плечами пожал.

К свалившейся на четвертом десятке известности Дикань относится хладнокровно. Не минимизируя контакты с болельщиками, Андрей, наоборот, идет им навстречу:

— В метро спускаюсь постоянно — после того как пару раз постоял в пробках, иду туда с удовольствием. Я считаю, это нормально — мы такие же люди, как и все. Если нужно куда-то ехать, старшая дочь сразу рвется в метро. Зашли, билетики купили — удобно и быстро.

Хватает у «Спартака» и болельщиков, которых узнают еще чаще, чем Диканя:

— Когда весной лежал в больнице после столкновения с Кержаковым, мне звонил актер Артур Смольянинов. Прежде мы не общались, но я знал, что он дружит с Сережей Паршивлюком. С тех пор часто переписывались, а в живую познакомились на игре с «Селтиком». Артур сам подошел, мы мило побеседовали. После этого с Артемом Ребровым и женами нанесли ему ответный визит — на спектакль «Горбунов и Горчаков». Спектакль закончился, мы уже оделись, звонит Артур: «Можешь зайти в гримерку? Никита Ефремов хочет с тобой пообщаться». Хорошие, простые ребята— я сказал, что завидую их отдаче на сцене.

Дикань дебютировал в сборной Украины в 32 года и наверняка поехал бы на Евро в статусе основного вратаря, но столкновение с Александром Кержаковым обернулось для вратаря переломами правой орбитальной кости, правой скуловой кости, верхней челюсти со смещением, сотрясением мозга и закрытой черепно-мозговой травмой.

— Когда я лечился в Карлсруэ, ко мне приехали болельщики «Спартака», жившие километрах в 100 от моей больницы. Русские, иммигрировавшие в Германию. Дело было накануне чемпионата Европы. Привезли мне книгу о предыдущем Евро с автографами, подарили какие-то шарфы. Они хотели сфотографироваться, а у меня после операции все лицо было опухшее. «Ребят, — спрашиваю, — вас так устраивает?» Они: «Да-да!» Тогда-то я и понял, что у нас действительно народная команда.

Журнал PROспорт