Слесарчук: «Хацкевич был моим лучшим партнером»

За три недели до окончания чемпионата, когда "Славия" досрочно вышла в высшую лигу. Вместе сошлись несколько факторов. Во-первых, поступило предложение от Юрия Иосифовича Пунтуса о плавном переходе на тренерскую работу. Такой шанс может больше не представится, поэтому практически сразу согласился. Во-вторых, из-за частых травм пропустил немало встреч в прошлом сезоне. На финише здоровье уже не позволяло играть в полную силу, но попросил у главного тренера сыграть в последнем туре с "Ислочью" (0:0 — прим. pressball.by), чтобы поставить достойную точку.

Могло быть и лучше. Смазали концовочку. Но учитывая все обстоятельства и финансовое положение "Славии", прыгнули на две головы выше и вернулись в высшую лигу. Дай бог, чтобы этот успех послужил толчком развития футбола в городе. К сожалению, после знаковых побед "Славии" на рубеже веков мы не оставили после себя ничего, кроме славной памяти. А ведь тогда возможности были несопоставимы с нынешними. Хорошей спортивной инфраструктуры в Мозыре, увы, нет.

Мне очень нравился великий немецкий нападающий Герд Мюллер, игравший под этим номером. Человек штрафной. Хотел быть похожим на него.

В 18 лет выиграл со "Сконто" чемпионат Латвии, забил десять голов и подавал большие надежды. Тренер Овчинников, знаменитый Борман из Нижнего Новгорода, предложил перебраться в российскую премьер-лигу. Но я умудрился сломать лодыжку и большую берцовую кость, и все пошло наперекосяк. В шутку говорю, что закончил карьеру в 19 лет. Те давние травмы, конечно, наложили большой отпечаток на мою дальнейшую игру: год вынужденно использовал специальный корсет на ноге, правый голеностоп стал малоподвижен…

Однажды сцепились в легкой рукопашной с главкомом "Сконто" Старковым, который задвинул меня в запас, а потом и вовсе отчислил. Я был молод и задирист. Старков прямым текстом заявил, что меня сгноит. После этого я практически не играл в национальной сборной, которую он долго возглавлял. Клуб выставил за мой трансфер сто тысяч долларов. Разумеется, такую сумму в Латвии никто не потянул, и зимой 1998 года меня выкупила "Славия", а буквально через несколько месяцев встретил в Мозыре свою будущую жену.

Нет. Рассматривал Беларусь как трамплин в более сильный чемпионат, а получилось иначе. Виню только себя: проиграл конкуренцию и не смог в полной мере раскрыть свой потенциал. Видно, это судьба: отец-белорус уехал в Латвию и встретил мою маму, а я вернулся на его родину и нашел свою вторую половину.

Приехал в Мозырь с длинными волосами. В парикмахерской гостиницы "Припять" постригся и покрасил волосы сначала в белый, а позже в платиновый цвет. Захотелось поэкспериментировать, а может это был своего рода протест, что не по своей воле уехал из "Сконто". Мама приехала в гости, зашла в гостиничный номер, увидела белого мальчика и не узнала собственного сына. Обратилась к соседу Малееву: "Извините, а где Игорь Слесарчук?"

Был еще такой случай. Однажды еще юношей сказал в Латвии партнерам по команде: мол, чтобы хорошо играть, надо хорошо выглядеть. Давно забыл об этом, а когда через много лет вернулся на родину, один из парней и говорит: "Игорь, для меня твои слова стали законом". Каково же было мое удивление, что с тех пор перед матчами он неизменно пользовался гелем, всегда такой модный, с прической.

В те времена клуб имел отличную финансовую базу и поддержку мэра. Главный тренер Александр Кузнецов провел грамотную селекцию. В команде был классный подбор исполнителей: Карсаков, Василюк, Стрипейкис, Саматов, Синицын… Да все ребята были одаренные и сильные. К тому же в основу стучалась местная молодежь. Если бы не высочайшая конкуренция, то Мартинович, Суховеев, Деринговский без проблем попали бы в обойму.

Взяли Кубок, выиграли чемпионат. Золотой дубль "Славии" мы восприняли как должное. У нас была огромная уверенность в себе. В команде царила потрясающая атмосфера. Мне очень нравилась сплоченность игроков, тренеров и руководства.

Вопреки расхожему мнению, те же Василюк, Стрипейкис, Карсаков не были лидерами. По своей натуре они — не лидеры. В команде каждый мог взвалить на себя это бремя. Возможно, в этом и была наша сила. Кстати, намного труднее приходилось на тренировках, нежели в матчах. Все выкладывались по полной и старались доказать, что достойны попасть в стартовый состав.

Не скажешь, что все в "Славии" были закадычные друзья, но на поле была команда-кулак. Могли умереть друг за друга. Коллектив был что надо. Часто устраивали, как сейчас выразились бы, "тимбилдинг": природа, шашлыки, какие-то мероприятия с семьями. Поначалу на правах местного главным заводилой был Денисюк, а потом решали сообща, где лучше провести досуг.

Наш капитан Дима Карсаков — очень своеобразный парень. Дружили, вместе делили гостиничный номер на выездах. Ему подрезали крылья, и в Мозырь он приехал уже зрелым мастером. Человек в себе. Но в пределах допустимого. Сидим, бывало в гостинице. Где Карсак? Нет Карсака. А он где-то с музыкантами тусит. Мог вообще собрать рюкзак, одеть наушники и надолго уйти в неизвестном направлении. Карсаков всегда был не своей волне. Верующий. По молодости некоторые вещи казались мне странными, а сейчас — нет.

Приезжие футболисты "Славии" жили в гостинице "Припять", где под команду отдали весь восьмой этаж. Наш любой каприз мгновенно исполнялся. Условии великолепные. Время веселое. На этаже стояла стиральная машина. Купили ее вскладчину то ли на премиальные, то ли на штрафы. Чтобы успеть постирать, надо было занимать очередь с ночи. Серьезно. Просто Артур Матвейчик, очень чистоплотный парень, практически не вылезал из этой стиралки. Его номер располагался рядом, и как только машина освобождалась, он раз — и закинул свое белье. На этой почве постоянно возникали споры между Матвейчиком и Синицыным.

При югославском тренере Петровиче нас охранял от болельщиков специальный человек. Фактически это был надсмотрщик, который сидел и тщательно записывал в тетрадку время возвращения футболистов в гостиницу. Но одно дело прийти поздно, а совсем другое — пить всю ночь. А там никто не разбирался, поэтому ребята специально подходили к охраннику и просили: "Я пришел, запиши".

Доказывал каждодневной пахотой на тренировках, что достоин лучшего. Они располагали большим игровым временем, много забивали и на тот момент были сильнее меня. Элементарно мог уйти в клуб-середнячок и быть первым парнем на деревне, благо варианты были, но хотел бороться за медали. Всегда возникала обида, если видел, что я лучше в данный конкретный день, но все равно оставался в запасе. Бурчал и злился, но продолжал тренироваться еще усерднее. Ни один наставник не вправе меня упрекнуть.

Бывало, доставалось. Но никого не боялся и давал отпор. В 17 лет приехал со "Сконто" на Кубок Содружества в Москву. Старшие немножко "хапнули". Грузимся в автобус, и один парень (ему было лишь 22 года, и вскоре я вытеснил его из основы) нагло мне бросил: "Эй, молодой, возьми мячи!". Я отказался. Нас закрыли в номере, чтобы он меня побил. Но до драки не дошло: партнер быстро остыл и пожал мне руку. Меня возмутил его тон — я сам прекрасно знаю, что надо взять мячи, и не стоит лишний раз напоминать об этом.

Или вот еще. По молодости в "Славии" однажды шел на тренировку и насвистывал песенку. Возрастной футболист сделал замечание: "Не свисти! Плохая примета". Ответил, что для меня вовсе не плохая. Так на пустом месте разгорелся конфликт…

Прежде всего, у молодежи должно присутствовать родительское воспитание и уважение к старшим. Но и старшие не должны наглеть. Конечно, после тридцати я мог поддушить молодых, но всегда понимал, что они личности. Мы не в тюрьме: полезнее подтолкнуть человека, чтобы он сам нашел решение. При этом мне никогда не было зазорно пронести сетку с мячами.

Нет. С Вергейчиком в "Шахтере" у меня была некрасивая ситуация. На старте чемпионата-2004 что-то не заладилось. Как обычно, виноваты футболисты. Не все — некоторые. Начались давление и оскорбления. Матч со "Звездой" на "Тракторе". На 26-й минуте при счете 0:0 Вергейчик заменяет Гончарика, а через несколько минут — и меня. Игра так и завершилась нулевой ничьей. Вернулись в Солигорск. Вратарь Беляков, Борель и я после ужина чуть задержались с возвращением в гостиницу. На ресепшене из ничего вспыхнул небольшой конфликт с администрацией, но быстро все уладили и спокойно легли спать.

На следующий день непонятная паника. Вергейчик возмущается и бегает, как ошпаренный. Борель как-то прошел боком, Белякова сразу отчислили, а меня сделали крайним и сослали в дубль на два месяца. Увы, пропустил победный финал Кубка с "Гомелем". Скажу больше. Может быть, благодаря такой своеобразной встряске "Шахтер" и выиграл Кубок. Аналогичный финт Вергейчик хотел прокрутить накануне кубкового финала с "Нафтаном" в 2009-м, отчислив из команды Сучкова и Букаткина. Однако что-то не прокатило, и Кубок не взяли.

У Вергейчика был пул из двух-трех любимчиков, а остальные — стадо. У этого человека всегда все виноватые. Хотя он молодец, занимается хорошим делом в Солигорске. Сейчас нормально общаемся с ним. Все отлично.

В "Шахтере" однажды приключилась забавная история. Игра в Солигорске с "Гомелем". Я забил гол, побежал праздновать и на эмоциях со всей силы зарядил ногой по угловому флажку, который был вроде как фартовый для клуба и простоял десять лет. Старый деревянный флажок не выдержал и треснул, и судья выписал мне желтую карточку за неспортивное поведение. Тут же прибежал работник стадиона, замотал пластырем древко, и игра продолжилась. Так совпало, что Вергейчик затем снова отправил меня в запас. После я еще шутил в "Прессболе", что не играю из-за сломанного флажка.

В 1997 году в еврокубках "Сконто" в упорной борьбе уступил великой "Барселоне" (2:3 и 0:1), и с тех пор в Латвии король футбола — тренер Старков. Находился в тех матчах в запасе, но мне не дали шанса проявить себя. Впрочем, у меня были достойные конкуренты — Пахарь и Верпаковский. Латвийцы вышли на EURO-2004 и долго считали, что сильнее белорусов. Правда, сейчас они так не думают. Ныне в Латвии — детский уровень игры. Денег нет. Катастрофа. Федерация футбола — шарашкина контора. Вместо контрактов лежат голые бумажки — без сумм и дат. Полный бардак. Вот вам и Европа…

Главное, что осуществил мечту. Всегда стремился уехать в российский чемпионат, но по разным причинам срывались мои переходы в "Локомотив" (Нижний Новгород) в 1995-м, "Анжи" в 2001-м и "Звезду" (Иркутск) в 2007-м. Но в 32 года благодаря содействию экс-партнера по "Славии" Саши Грубера наконец-то добрался до России. Причем за сезон успел сыграть сразу в двух клубах: "Волгарь-Газпром" (Астрахань) и "Машук-КМВ" (Пятигорск). Честно говоря, иностранцы там на фиг никому не нужны. Если на тебе нельзя поживиться, относятся с прохладцей.

Как у нас принято? Играешь в Беларуси, значит, ты смешной, уехал в Россию — стал футболистом. Но ведь ты уехал именно из белорусского чемпионата. Футбол не резиновый — кто-то должен и здесь играть. Надо понимать, что не только мастерство важно, чтобы попасть за границу.

Прибалтом. Хотя в Латвии меня называют белорусом. Здесь я чужой, приезжаю на родину — и там тоже чужой. Странная ситуация. С Латвией кроме родителей меня ничего не связывает. Латвийский язык учил в школе, кое-что помню: "лабрит" — доброе утро, "лабвакар" — добрый вечер… Если попадаю в языковую среду, проблем не испытываю. В 2008-м я получил российский паспорт, а через четыре года — вид на жительство в Беларуси.

У меня действительно приличный наигрыш в белорусских клубах: девять сезонов в высшей лиге и три — в первой. Парадоксально, но при этом меня плохо знали здесь. Долго выступал в "Славии" и "Шахтере", трижды выиграл золото в Латвии со "Сконто" и "Вентспилсом" и стал лучшим бомбардиром чемпионата, вызывался в национальную сборную, пусть и на товарищеские матчи. И когда в 2010-м вновь приехал в Беларусь, то главный тренер "Витебска" Юрий Коноплев даже не знал о таком футболисте, как Слесарчук. Да, я никогда не был звездой, но всегда играл на добротном уровне. Благодаря "Прессболу" давно слежу за белорусским футболом и знаю всех игроков по фамилиям, а вот некоторые тренеры — нет. Если ты в футболе, то надо знать свой предмет, как учитель в школе.

В Беларуси поверхностное отношение к футболу. Согласен, журналисты не обязаны разбираться в нем. Они пишут для обывателя, должны доходчиво и красочно преподнести информацию для большого круга людей. Бывало, подкалывал журналиста "Прессбола" Вячеслава Федоренкова за оценки игрокам после матча. Позднее, встретив его в Раубичах уже в качестве "хоккеиста", откровенно недоумевал: ну как он успевает во всем разбираться?..

В "Сконто" прозвали Икпеба за схожую манеру игры с нигирийским футболистом из "Монако". Некоторые не врубались и думали, что я внешне похож на африканца. Было забавно. В России я стал Гарри — производное от Игоря. Из-за украинской фамилии иногда звали Бенда (бендеровец).

Александр Хацкевич. В 2005-м году провел с ним на поле буквально несколько матчей за "Венту" и получил колоссальное удовольствие от игры. Очень высокий уровень мастерства. Футбольный интеллект. Любое мое правильное открывание незамедлительно поощрялось пасом. Желаю удачи Хацкевичу на посту главного тренера сборной Беларуси.

Меня всегда отличали большие амбиции. Знал себе цену, хотя, возможно, не всегда ее подкреплял. К сожалению, в среднем за сезон переносил две травмы. Из-за переломов плюсневой кости полностью пропустил 2009-й год. Уверен, мне было дано больше, чем удалось достичь за игроцкую жизнь. Но ни о чем не жалею.

Так получилось, что играл либо в клубах, претендующих на медали, либо в командах, решавших приземленные задачи. Конечно, гораздо интереснее быть наверху. Это большой стресс, который полезен для организма :). А борьба за выживание — совсем другой футбол и иная психология.

Не понимаю футболистов, которые плачут, что мало платят. Не платят — пожалуйста, уходи. Мир большой, команд много. Меня убрали только из "Сконто", другие клубы покидал по собственной инициативе. Всегда стремился прогрессировать.

Еще несколько лет назад даже не помышлял о подобном. Но после работы в "Витебске" с Сергеем Боровским что-то переключилось во мне и захотелось попробовать тренерский хлеб. Всегда задавал вопросы, а зачастую и спорил с тренерами.

Хочу оставаться самим собой. У каждого тренера старался почерпнуть что-то полезное, расширить свой футбольный кругозор. Например, одно из сильных качеств Юрия Пунтуса — психология. Он здорово умеет завести команду перед матчем.

В "Венте" удалось поработать с Олегом Лужным, грамотно строившем общую структуру игры. Наверняка сказывалась школа великих Лобановского и Венгера, под руководством которых он играл. Лужный раскрыл мне глаза: даже футболистов невысокого уровня можно научить хорошо играть. С рождения ведь никто не умеет ходить, говорить и читать. Все люди обучаемы. Также и в футболе. Просто у каждого есть свой предел.

Серьезное влияние на меня оказал украинский тренер "Вентспилса" Роман Григорчук, который силен направленностью тренировочного процесса. С ним связаны интересные эпизоды. Играли дома в Вентспилсе. Счет 0:0. Перерыв. Григорчук, очень требовательный наставник, ворвался в раздевалку и начал орать: то не то, это не так… Все примолкли, кроме одного футболиста, который попробовал было перечить, Григорчук подлетел к строптивцу и ка-а-ак врезал ему по ноге. Пострадавший демонстративно отказался продолжать игру и скинул бутсы. Тренер разозлился еще больше и наложил на него штраф: "Сто долларов! На поле!". Тот в ответ: "Не буду играть!". "Пятьсот" — "Нет!". Главком не унимался: "Тысяча!" И провинившийся быстренько натянул бутсы обратно…

Выступал за нас один грузин. Однажды Григорчук был очень недоволен его игрой и решил подавить морально. Медленно надвигался на него и громко кричал. Когда тренер почти приблизился, здоровенный грузин раз — и резко встал да смотрит сверху на тренера, Григорчук вмиг обомлел и раз — попятился назад. Раздевалка в шоке. Это надо было видеть.

Буду уповать на метод кнута и пряника. Президент Рейган сказал: "Доверяй, но проверяй". Я за управляемую свободу выбора. Что такое футбол? Это умение играть на пульсе 160-180 и показывать с мячом то же самое, что ты делаешь в покое. Гол — это самовыражение забившего и одновременно продукт взаимодействий всей команды.

Даниле 13 лет. Играет атакующим полузащитником и нападающим. Старается быть похожим на отца. Растет смена. Дай бог, чтобы у него все получилось. Не важно, будет ли он профессиональным футболистом — главное, стать хорошим человеком и гражданином своей страны.