»И тут Широков говорит: «Одевайся! Мы сейчас выйдем и вые…м их!»

Арсен Минасов живет в Испании, но 20 раз в год прилетает в Россию, чтобы вести дела Романа Широкова и еще трех десятков футболистов. Вы знаете, как поступил Широков, когда в раздевалку зашел тренер и сказал, что надо сдать матч? Минасов расскажет – в блоге журнала PROспорт на сайте Sports.ru.

Profile

Арсен Минасов, 47 лет

ОБРАЗОВАНИЕ

Ставропольский педагогический институт, юридические курсы Университета Гранады

КАРЬЕРА

1983 – 1994: футболист «Динамо» (Ст), «Динамо» (Ирпень), «Сталь» (Чебоксары), «Торпедо» (Кокчетав), «Кайрат» (Алма-Ата), «Локомотив» (Мин-Воды), «Нарзан», «Асмарал» и «Олимп» (все – Кисловодск), «Бештау» (Лермонтов), «Атлетико» (Марбелья)

Агент с 2006 года

ЗВЕЗДНЫЕ КЛИЕНТЫ

Роман Широков, Сослан Джанаев

— Перед игрой с «Волгой» он написал мне сообщение: «Я не попал в состав, не знаю, что мне делать. Я нервничаю». — Мы встречаемся с Минасовым на утро после того, как Роман Широков, забив третий мяч «Волге», троекратно отсалютовал в сторону трибуны рукой, согнутой в локте. Агент пристраивает на столе пару «айфонов» и приступает к обстоятельному рассказу. — Я ответил ему: «Успокойся, у тебя будет игровое время, прошу тебя сыграть так, как ты умеешь. А ты умеешь лучше всех. Прошу тебя, забей гол». Он ответил: «Договорились!» Я могу показать часть нашей переписки. Вот моя реакция на его гол: «Молодец, горжусь! Ты сделал, что обещал». И его ответ: «Только не то, что нужно». Он понимал, что допустил ошибку.

У него идет долгое противостояние с определенной группой болельщиков. Когда что-то орут, обращая внимание на маму и семью, это слышно даже на переполненном «Петровском», поверьте. Он мне сказал: «Ты не задумываешься, почему я три раза повторил этот жест?» По числу этих людей.

Однажды он поменял номер телефона. Написал мне сообщение, я не понял, кто это. Пишу: «Ты кто?» Ответ: «Твоя головная боль последние девять лет». Шутка в стиле Романа.

Была непростая ситуация, когда Широков в своем «Твиттере» поздравил «хрюшек». Я как-то парился в «Сандунах», там были лидеры спартаковского фан-движения. Взрослые люди, которые имеют реальное влияние на эту молодежь. По 300 выездов есть у некоторых. Они были агрессивно настроены, говорили, что так этого не оставят. Я объяснил, что Широков адресовал это послание не всем болельщикам «Спартака», а нескольким конкретным людям. Они дружат, те его вответ «бомжиком» называют. И это нужно понимать только так и не иначе.

Не назову клуб, но однажды удалось погасить серьезный конфликт. В перерыве тренер пришел в раздевалку и объявил, что нужно проиграть. Естественно, было возмущение среди игроков. У кого-то легкий испуг: раз сказали надо, значит надо. Один футболист снял майку и говорит: «Я играть не буду». И тут Широков говорит ему: «Одевайся! Мы сейчас выйдем и вые...м их». Забив гол, показал достаточно непристойный жест в адрес своей скамейки запасных. Вот в этом — весь Роман Широков. После этого мне пришлось гасить напряженность сохранниками руководителя клуба — полетел рано утром встречать команду в аэропорт. Говорю ему: «Вам нужен в команде человек, который вас никогда не предаст, не продастся никогда? У вас есть такой игрок». К сожалению, эта грязь есть в моем любимом виде спорта.

Всегда поднимать трубку не удается, но у меня правило: всегда перезванивать. Это же ребята. Раз звонят, значит, что-то происходит. Могу перезвонить и два, и три раза. Не помню случая, чтобы у меня сел телефон.

— Алло, здравствуйте. Мне набирали с вашего номера, перезваниваю. Это Арсен Минасов. Да. С Месси? Могу. Ха-ха! Раф, привет, рад слышать! Взаимно. Поедем в Бразилию на чемпионат мира!

— Товарищ, в Венгрии живет. Я его сначала не узнал. Но тут он спросил: «С Месси можешь контракт заключить?»

Я в футболе с детства, любил запах апизартрона и когда шипы бутс стучат по кафелю. Папа был профессиональным футболистом, а потом судьей всесоюзной категории. Я жил на базах, жил в гостиницах, он меня везде брал с собой. Ездил с ним везде, где он судил. И Ташкент, и Владивосток, и Калининград. В 1973 году меня семилетним мальчиком привели в раздевалку сборной Бразилии. Я раздавал футболистам конфеты «Мишка на севере». Я много раз смотрел футбол в компании друзей отца — Виктора Понедельника, Альберта Шестернева.

Если ты не уважаешь младшего, ты не можешь от него требовать ответного уважения. То же самое и болельщик: он должен уважать и любить футболиста, и только тогда футболист будет уважать его. Потому что болельщик независимо от возраста — старший. Тренер независимо от возраста — старший.

В ставропольском «Динамо» у нас был возрастной футболист Гусейн Гусейнов. Ему было уже за 30, мне — 18. Однажды в перерыве я подошел в раздевалке к столу, чтобы налить себе чаю. Гусейн довольно резко велел мне сесть на место и налил мне чашку сам. Он в тот день не играл и этим жестом дал понять, что тому, кто выходит на поле, нужно в перерыве восстанавливать силы, не теряя ни минуты.

Другой опытный игрок однажды пригласил к себе в гости всю команду. Я пришел и увидел, что вдоме одна молодежь. На столе появились фрукты, газировка. Потом всех позвали к телевизору и мы сели смотреть видеофильм. Тогда это была огромная редкость; у аппарата была еще такая выдвигающаяся полочка для кассеты.

Фильм был в жанре каратэ-боевиков. Постепенно подтягивались и другие игроки, постарше. Тогда с нами вежливо попрощались, после чего ветераны сели смотреть уже другое кино. Ничего пошлого, «Эммануэль». Старшие игроки показали, что уважают нас, но и мы должны уважать их. Мы могли бы смотреть такие фильмы и сами, но не в одной компании с ними.

— Алло. Да, Хасан. Нормально, потихонечку. Собирался тебе звонить, думал, на днях наберу. Махач все подписал. Отправил вам? Перезвоню тебе через час-полтора.

— Хасан Биджиев, мы с ним в детских командах друг против друга играли: он за Нальчик, я за Пятигорск. Сейчас он спортивный директор «Анжи».

Я могу сделать замечание молодому агенту, если вижу, что он губит карьеру своего футболиста. Когда я встречаюсь с игроком по работе, на нашем столе не может быть спиртного. Никто рядом не будет дымить табаком. Если я узнаю, что игрок находится там, где ему быть сейчас не нужно, я еду туда. Просто сажусь в стороне, и этого бывает достаточно, чтобы футболист отправился отдыхать. Некоторые агенты, напротив, подкупают игроков тем, что они с ними во всех развлечениях. Они такие веселые, компанейские, не учат жизни. Некоторым молодым футболистам, которых и дома воспитывают, и в команде, такой подход нравится.

Часто приходится иметь дело с родителями футболистов. Я сразу говорю им: «В то, что касается футбола, вы не вмешиваетесь. Потому что это работа. Мальчик должен дома советоваться с родителями, у него могут быть сомнения и претензии, но мне их высказывать должен лично он». Самый яркий пример того, как отец сгубил карьеру сына, в моей практике Карен Оганян. Талантливый парень, но отца то не устраивают условия, то статус Карена в команде. Требовал, чтобы у Оганяна был контракт не хуже, чем у Измайлова, с чьих передач он забивал мячи в детской спортшколе. Наотрез отказывался отпускать Карена из Москвы. Говорил: «Я сам 17 лет назад приехал сюда из Баку, я сумел остаться в этом городе! Почему мой сын должен отсюда уезжать?» Связался с каким-то жучком, который обещал ему сделать все, тот обманул. Не знаю, играет ли еще Карен в футбол. Отец буквально украл его у меня и не позволил сделать его футболистом.

Отбивать футболистов у других агентов для меня недопустимо. Даже если игрок говорит, что хочет работать со мной, я уточняю у него, поговорил ли он со своим прежним агентом. Так было с Александром Павленко. Он выразил желание перейти ко мне от своего агента, который работал без лицензии. Я попросил Павленко объясниться с ним, после чего, получив подтверждение, встретился сэтим агентом и сказал: «Влад, Саша теперь работает со мной». — «А я против». — «Влад, я пришел к тебе не затем, чтобы спрашивать согласия. Знаю, что у тебя нет лицензии. И теперь будет вот так». Прошло короткое время, Павленко позвонил мне исказал, что передумал и все-таки остается с тем агентом. Я сказал: «Саша, правильный выбор. Ты поговорил с ним еще раз, вы уладили все разногласия».

В свое время уменя была возможность помочь Сергею Семаку перейти в «Овьедо». Мы вообще не были знакомы тогда, только один раз говорили по телефону. У меня была авторизация от ЦСКА на ведение переговоров. Тогда «Овьедо» еще был в высшей испанской лиге. К счастью, не получилось: буквально через год в «Овьедо» большие проблемы, и все развалилось.

С некоторых пор яопасаюсь работать посредником в международных сделках. В Европе грязи на трансферном рынке еще больше, чем у нас. Огромное количество проходимцев мечтает урвать свое. Доходило до смешного: мне несколько раз по телефону предлагали познакомить с Романом Широковым. А один серб, не зная, что я работаю с Айзеком Окоронкво, при мне предлагал его другому клубу. Я организовал встречу. На нее чуть позже пришел сам Айзек. Серб набирает номер телефона, ждет. Потом говорит, что абонент недоступен. Спрашиваю: «А где вообще сейчас Окоронкво?» — «В Лондоне». Тут не выдержал мой брат, который со мной работает (а он человек более горячий): «Вот Айзек сидит, познакомься с ним!» Серб покраснел и ушел.

— Алло, Игорь. Вы завтра много времени будете в Москве до пересадки? Час пятнадцать? Я попробую подскочить. В девять вы прилетаете, да? Вчера не получилось, с Карпиным была встреча. Он в другое время не мог, только рано утром. Игорек, ты к игре лучше готовься. Об этом потом поговорим.

— Это Игорь Шевченко, нападающий из «Сибири».

Я никогда не лезу в отношения «игрок — тренер». Все, что происходит в прямоугольнике футбольного поля и рядом с ним, — их частная зона. А вот конфликт «игрок — президент» — это мое. Я давно знаю Славо Муслина. Мне на него указали как-то сербские друзья. Никто не воспитал больше чемпионов мира, чем Славо. У нас были отличные отношения, но вслучае с Олегом Самсоновым он, считаю, проявил слабость. Ведь тренер мог сказать, что не рассчитывает на игрока и с покупкой Игнатьева больше не даст Самсонову шансов. Когда они были на сборах в Испании, спортивный директор Хашиг пригласил меня на встречу, но предупредил, что в разговоре хотел бы поучаствовать Сергей Галицкий. Очень хорошо! Это владелец клуба, я только рад. Я поехал на встречу за 400км. Мы сели за стол с Хашигом, а в пяти метрах от нас за соседним столом сели, развалившись, Галицкий и Муслин. Спрашиваю Хашига: «Может, позовем их? Или сами подойдем?» — «Нет-нет, все в порядке». Мы закончили разговор с Хашигом, я, как воспитанный человек, подошел к Сергею, протянул руку и представился. Галицкий, не глядя на меня, чуть поднялся в кресле и пожал руку. Молча. Славо, с которым раньше при встрече тепло обнимались, протянул руку, явно опасаясь согнуть в локте. В присутствии хозяина клуба он меня явно стеснялся. Тут к столу подошли люди, обступили Галицкого. Я оказался у них за спинами. Слышу: решают, куда пойти пообедать. Меня словно нет. А я ведь приехал по их просьбе с другого конца страны.

Мое твердое убеждение: футболисту нужен агент. Меня никто не сможет в этом переубедить.

Слово «продал» меня оскорбляет. Даже друзьям отвечаю, что никого не продавал и не продаю. Агент не занимается продажей, потому что футболист не может принадлежать агенту. Футболист принадлежит клубу, а если перестает принадлежать, то он сам становится владельцем своих федеративных прав.

Автор Роман Трушечкин