Тарасов: «Вы бы видели глаза Кучука, когда Н’Дойе схватил его за нос»

Дмитрий Тарасов – один из множества спартаковских воспитанников, которые не смогли найти себя в родном клубе, но заиграли на стороне. В сентябре болельщики «Локомотива» признали полузащитника лучшим футболистом месяца. В интервью еженедельнику «Футбол» Тарасов рассказал, как Даме Н’Дойе поверг в шок Леонида Кучука, как впервые прикоснулся к оружию в московской мэрии и как над ним шутил Гус Хиддинк.

Коуч – мой друг

Пока сборная России играла решающие матчи и пробивалась на чемпионат мира, «железнодорожники» ежедневно тренировались. С Дмитрием Тарасовым мы договорились встретиться перед одним из занятий. «Слушай, надо успеть поговорить до двух часов, – сказал полузащитник, вбегая в подтрибунное помещение стадиона «Локомотив». – Если опоздаю на тренировку, Кучук не поймет. Хорошо?»

– Без проблем, тогда поехали. С появлением Леонида Кучука «Локомотив» преобразился – победы, место в тройке. Про Билича в клубе кто-нибудь вообще вспоминает?

– Может, иногда и вспоминаем что-то, но в целом Билич для команды остался в прошлом. Воспоминания разные – при нем, как и при любом тренере, были и отрицательные моменты, и положительные.

– Какие положительные? Мог Билич, например, на машине подвезти кого-нибудь из игроков домой?

– Не исключаю, что нечто подобное могло быть. Но со мной ничего такого не случалось. Мои отношения с Биличем нельзя назвать натянутыми, но дружескими они точно не были. Рабочие, не более того.

– Ваш нынешний тренер – чуть ли не единственный, кто в послематчевых интервью говорит о тактике и схемах, а не о том, что ребята старались и обыграли сильного соперника. При этом он использует футбольный сленг, который не всегда понятен обывателю. Бывали случаи, когда команда его не понимала?

– Нет, мы же футболисты, с детства знаем весь этот сленг и все эти термины. Так что проблем здесь никаких никогда не было. Хотя пару раз он использовал в речи фразы, которые были непонятны нам. Но они не из области футбола, что-то типа поребрика, только на белорусском жаргоне. Кто-то даже не постеснялся переспросить, о чем идет речь.

– Еще недавно вы были лидером среди бомбардиров «Локо». На тренировках не говорили, что Тарасова пора ставить в нападение?

– Все вместе со мной шутили на эту тему. Когда неделю был лучшим бомбардиром, подошел к Н’Дойе и говорю: «Как так? Я опорный полузащитник и забил больше, чем ты – нападающий». Он как давай русским матом на меня ругаться. Незлобно, конечно, в шутку. Но, можно сказать, подстегнула его та ситуация, он потом забил и обогнал меня по числу голов.

– Некоторые ваши одноклубники говорят, что Н’Дойе – самый необычный легионер в их карьере.

– Он просто меганеобычный. Вот говоришь ему фразу по-русски, он не понимает, что она означает, но запоминает ее и в точности повторяет. Был недавно случай на разминке, мы находились рядом с Н’Дойе, и я решил подшутить над ним. Ну, знаете, как детям указывают пальцем на грудь, говорят, мол, что это у тебя здесь испачкано, они наклоняют голову посмотреть, а вы их хватаете за нос. Так вот Н’Дойе, видимо, эту шутку не знал. Когда я его схватил так, он смеялся просто нереально. Мы говорим ему: «Н’Дойе, иди сделай так второму или третьему тренеру, посмеемся все вместе». Вдруг подходит к нам Станиславович (Кучук. – Ред.), Н’Дойе особо не думает и показывает ему на грудь: «Коуч, что это?» Кучук, естественно, голову наклоняет, и Н’Дойе всей ладонью как за нос его схватит. Вы бы видели глаза Кучука в первые секунды. Но он не обиделся, в итоге заулыбался и посмеялся. Мы потом Н’Дойе сказали, чтобы он так только с друзьями делал. На что он ответил: «Ничего не знаю, коуч – мой друг!».

Это он мне?

Дмитрий Тарасов неравнодушен к единоборствам, даже свою спортивную карьеру он начинал не на зеленом газоне, а на татами. Но с карате не сложилось – уже в шесть лет мальчик стал заниматься футболом. Впрочем, навыки ведения боя, по его признанию, с детских лет все-таки сохранились.

– В детстве вы занимались карате. Насколько все это было серьезно?

– Это все было на любительском уровне, даже до соревнований не доходило. Первым тренером был мой папа, потому что он каратист. Вот он мне карате и преподавал, в основном с ним я и занимался. Но это было где-то полгода-год, с футболом оказалось невозможно совмещать.

– В состоянии сейчас применить какой-нибудь прием?

– Конечно, навыки остались очень хорошие. В жизни мне неоднократно приходилось драться, случаев было много. Когда был последний раз? Если честно, то не хотелось бы придавать этому огласку, пусть все это останется на моей совести.

– Ваш отец был не только каратистом, но и военнослужащим. Приходилось когда-нибудь стрелять из боевого оружия?

– Стрелять не доводилось, но в руках оружие держал. Когда отец работал в московской мэрии, на Тверской которая, приходил к нему и трогал его табельное оружие. В общем, стрелять не стрелял, но зато в мэрии побывал.

– С Романом Шишкиным вы одного года рождения. Почему из дубля «Спартака» он попал в основу, а вы – в «Томь»?

– Все банально просто. Со мной заканчивался контракт, клуб не захотел его продлевать. Поступило предложение, я уехал.

– Хотелось бы подробнее. Почему все-таки контракт не продлили? Старков подошел и сказал: «Дима, ты мне не нужен»?

– Нет, при нем меня даже подключали к тренировкам с основным составом. Я думаю, что инициатива там шла не от тренерского штаба, а от руководства, конкретно от человека по фамилии Шавло. Не уверен, конечно, но мне кажется, решение не продлевать со мной контракт – его инициатива. Поначалу, может, на все это были какие-то обиды, но потом познакомился с агентом, он мне предложил вариант с Томском. Я решил, что жизнь продолжается, надо ехать и доказывать. Поэтому не могу сказать, что сильно расстроился из-за ухода из «Спартака».

– До Томска вы всю жизнь прожили в Москве. Чего больше всего не хватало на первых порах на новом месте?

– В первые недели было тяжело. Родители меня вообще тогда не поняли, сначала были против. Но не препятствовали. Сказали: «Это твоя жизнь, если уверен, езжай». Хорошо еще, что знал многих ребят: Прошина Андрея, Погребняка, с Климовым Валерой там познакомился, до сих пор с ним дружим. Но поначалу сложнее всего в Томске было быть одному. Родители и все друзья остались же в Москве. Первые три месяца жил в гостинице, потом сняли мне однокомнатную квартиру. Жизнь была такая: потренировался – домой, потренировался – домой. Но первые полгода мне было не до того, чтобы куда-то там выходить, встречаться с ребятами, сидеть где-то. Потом уже, когда освоился, влился в коллектив, стал выбираться с одноклубниками посидеть, поужинать.

– Самая низкая температура, при которой доводилось играть в футбол в Томске?

– Мне там морозы даже не запомнились: холода в Томске переносятся гораздо лучше, чем в Москве. Может, было пару игр в минус пятнадцать, но перенес их вообще спокойно.

– В «Томи» вашим главным тренером был Валерий Петраков. Я не слышал, чтобы во время игры на бровке он использовал цензурные слова.

– Да, во время игры цензурные слова от него услышишь нечасто. Был один эпизод с Климовым и Петраковым. Я сидел тогда на замене, Климов играл на бровке рядом с Петраковым, а Валерий Юрич его все это время, так сказать, ругал на повышенных тонах. Климов терпел-терпел, потом не выдержал и сказал Петракову три нехороших слова. Валерий Юрич застыл, видимо, никак не мог поверить, что ему такое игрок сказал. Стоял-стоял молча, потом развернулся и сел на скамейку. Посидел еще немного, подумал и спросил второго тренера: «Как ты думаешь, это он мне сказал?» Это было нереально смешно. Но Петракова безумно уважаю и ценю – спасибо ему за все, что он для меня сделал.

Дом-2

Из «Томи» Дмитрий Тарасов отправился на повышение – в «Москву» к Миодрагу Божовичу. Но развал клуба хавбек не застал: перед последней зимой «Москвы» Юрий Семин пригласил Тарасова в «Локомотив».

– Вы очень вовремя покинули «Москву». Когда клуб разваливался, вы готовились к сезону в составе «Локомотива».

– Слухи ходили, что все вот-вот закончится. Игроки же общаются с людьми из мира футбола, все распространяется очень быстро. Но никто ни в чем не был уверен до конца, все было на уровне слухов. Так что это никак не повлияло на мой уход.

– Однажды Хиддинк приглашал вас на сбор в национальную команду. Уверен, что он не мог над новичком не пошутить.

– Я был молодой совсем, он меня вызвал на матч с Азербайджаном. Представляет меня в раздевалке команде, говорит: «Вот Дима Тарасов, готовиться будет с нами». И тут же задает мне вопрос при всех: «Дима, а ты мне сигары привез?» Я смотрю на него с недоумением, а Хиддинк нисколько не смущается: «Что ты смотришь так на меня? Ты же вызван в команду, должен был привезти самые дорогие сигары». Я растерялся совсем, но Хиддинк улыбнулся и сказал, чтобы в следующий раз обязательно были сигары. Но следующего раза, правда, не было.

– Вы достаточно жесткий футболист. Были в вашей карьере случаи, когда вы наносили сопернику страшную травму?

– Нет, после моих действий ничего страшного не случалось. К примеру, сломать кому-нибудь ногу – это же страшно, очень боюсь такого. Поэтому стараюсь быть жестким, но в пределах разумного. Ведь ногу можно сломать либо случайно, либо специально, если это уже откровенное хамство. Эту грань я не собираюсь переходить.

– Ваша жена – ведущая реалити-шоу «Дом-2». Вам приходилось бывать на территории телепроекта?

– Да, я бывал на работе у жены. Знаю многих участников, некоторые из них интересуются футболом, подходят, спрашивают что-то. В принципе, все там то же самое, как и по телевизору. Только по телевизору все кажется маленьким, но на самом деле там огромная территория. Много домов, много всего, участники живут очень даже хорошо. Жена по вечерам мне иногда что-то рассказывает про проект, если там происходит что-нибудь интересное. Советуется ли со мной, кого выгнать? Нет, кого выгонять, не спрашивает, она и сама лучше меня это знает.